Терзаемый свирепыми бесами, Уильям Фридкин которое десятилетие пытается изгнать их с помощью трудотерапии. Обессмертив себя в начале семидесятых «Французским связным» и «Экзорцистом», с тех самых пор он все лютует, превращая каждую ленту в биографию своей ярости и гнева. Четверть века все они терпели неизбежный провал.

«Загнанный» (The Hunted) стал своеобразным десертом к «Правилам боя», предыдущей бойне от Фридкина. Если там он призывал дух войны, то в «Загнанном» он обратился к духу охоты. Охота идет за сорвавшемся с привязи спецназовцем Бенисио дель Торо, затеявшим резать гражданских самопальным ножичком. Обнаружив в диком лесу двух выпотрошенных охотников, полиция посылает за главным специалистом по ножичкам и потрохам Томми Ли Джонсом, бывшим военным инструктором, а ныне лесником. Именно он когда-то обучил бойца владеть холодным оружием. Повоевав не один год, перерезав немало сербов в Косово, дель Торо утомился душой и рассудком, заработал клиническую паранойю и, судя по всему, стал вегетарианцем.

Охота будет продолжаться весь фильм, пока не закончится на краю водопада, совсем как в романе Конан Дойла. Выживший оплачет павшего и уйдет по своим делам. Смущенный зритель отправится переваривать увиденное, сокрушенно и задумчиво покачивая головой.

Задуматься есть отчего. Фридкин вырос в самом скверном районе Чикаго, с детства болтался со шпаной и, если бы не строгость его мамы, вероятно, окончил бы свои дни в тюрьме. Став известным режиссером, он не утратил свирепости нрава и умения рассматривать мир в отражении блестящего лезвия ножа.

Однако мир неуловимо изменился.

Не требующая причины ярость Фридкина, по-боксерски уверенно стоявшая на ногах тридцать лет назад, сегодня проваливается в пустоту.

Снимая Сербию, где герой лишился рассудка в лучших традициях «Апокалипсиса сегодня», так, словно это Вьетнам, Фридкин пролетает мимо цели, теряет энергию и задыхается. Рисуя дружбу Томми Ли Джонса и дикого волка так, словно это «Белый клык», он незаметно для себя срывается на «Бэмби».

Решив создать философский триллер о первобытности и цивилизации, о противостоянии духа убийства духу охоты, Фридкин с присущим ему высокомерием отбросил детали – раньше они появлялись в нужном месте словно сами собой. Просто трясущийся на ломке Джин Хэкмен во «Французском связном» держал в руке стакан с виски, и все вставало на свои места. Теперь даже два гиганта — Бенисио дель Торо и Томми Ли Джонс — не смогли вытащить историю из трясины астении.

Особенно не повезло дель Торо. Это его первая большая роль после «Оскара» за «Траффик», самое время поддержать репутацию. Вместо этого он бежит нескончаемый кросс, отвлекаясь на скоротечные убийства.

Томми Ли Джонс пострадал меньше. Его харизма столь же монотонна, сколь и безупречна, поэтому он отлично выглядит и в «Людях в черном», и в «Загнанном». Бородатый, по-стариковски скованный, он неловко ползает на карачках, разглядывая следы, но абсолютно убедителен в боевых сценах.

А сцен таких довольно много. К концу фильма герои порежут друг друга в тонкую лапшу, пользуясь самодельными ножами – каменным и железным. Каменный будет в руке у Джонса. Когда даже такую роскошную метафору затягивает в вакуум плохо рассказанной истории, в животе начинает бурчать от раздражения.

Однако бурчи не бурчи, а фильм Уильям Фридкин сделал довольно слабый – в самый раз для видеопроката. Будет довольно трудно придумать причину, чтобы купить билет. Но стоит постараться, чтобы отдать должное упрямству и гордыне режиссера двух гениальных лент, его несгибаемой вере в то, что древние духи войны и охоты могут зажигать сердца сами по себе, почти без помощи кино.