Сразу возникают два вопроса. Первый: почему «Нигде в Африке» (Nirgendwo in Afrika)? Странное все-таки название. Похоже, прокатчики сделали дословный перевод не из любви к точности, а от растерянности – то ли «везде» в Африке, то ли «где-то», а может, режиссер имел в виду некое бесприютное состояние. Так или иначе, но драматизм чувствуется. Да и куда же без него, когда речь идет о еврейской семье, бежавшей от нацистов в Кению.

Второй: за что режиссеру Каролине Линк дали «Оскар» (номинировали на «Золотой глобус», а также наградили кучей призов разной степени тяжести)? Тут как раз все предельно ясно. Более или менее талантливо сделанное кино о холокосте имеет большие шансы на успех. Вспомните того же «Пианиста». К тому же «Нигде в Африке» снят в лучших традициях большого голливудского стиля. Если бы не немецкая речь, ничто бы не выдало германского происхождения картины.

Германия осталась лишь призрачным воспоминанием. Регина, дочь эмигрировавшего в Кению адвоката (немецкого еврея доверили сыграть грузинскому актеру Мерабу Нинидзе), помнит только снег и смутные страхи мамы и родственников. Кения становится для девочки настоящей родиной. Она легко общается с аборигенами, ничего не боится, быстро учит суахили. Но хотя рассказ ведется от ее лица, главным персонажем скорее следует считать ее мать Йеттель (Юлиане Колер). Для нее переезд в Африку стал тяжким испытанием.

Буржуазную европейскую дамочку раздражает неожиданная бедность фермы, где ей приходится жить. Она не желает учить язык, не видит кенийских красот. Побаивается негров. Даже больше: жертва немецкого антисемитизма ведет себя в Африке чуть ли не как расистка.

Йеттель хотела привезти с собой Европу, вместо необходимого холодильника тащила бесполезный фарфор, на последние деньги купила вечернее платье, повесила дома немецкие гравюры.

Но, разумеется, все это напрасно. Медленно, но верно она превращается в настоящую африканскую фермершу. И под конец, когда война уже завершилась, она не желает возвращаться на родину, которая теперь, после казней и лагерей, кажется гораздо страшнее дикой Африки.

Похожий путь, но в несколько иных декорациях прошла когда-то и героиня Мерил Стрип в классической картине «Из Африки». Оба фильма поставлены по романам-бестселлерам. В обоих женщины приезжают к мужьям, но кроме них обнаруживают поклонников, влюбленных в Африку. Обе становятся энергичными фермершами. Правда, Стрип досталось собственное внушительное поместье, а Колер лишь управляет чужим хозяйством. И хотя первую ждали романтические приключения, сафари и колониальное общество, а вторую суровая работа, бедность и масаи, черный континент покорил обеих.

Оба фильма говорят об Африке с одной и той же романтической интонацией. Даже трагические новости из Германии у Каролине Линк не убивают этно-географического очарования.

Холокост стал фоном для обрядов инициации и вызова дождя. Линк этого не хотела.

Она честно и старательно вела печальную сюжетную линию. Как могла драматизировала отношения супругов, строила любовные треугольники. Напоминала о жертвах нацистов. Но все зря. Материал оказался сильнее автора. Натурные африканские съемки, живые масаи в кадре, чудесная игра обаятельнейшего кенийского актера Сидеде Аньюло, исполнившего роль слуги-друга, смесь языков — немецкого, суахили и английского полностью захватили режиссера, и Линк сумела это показать аккуратно и ненавязчиво. И вместо драмы получилось приятно созерцательное путешествие в Африку.