Генеральная прокуратура России объединила в одно производство уголовные дела о терактах у метро Рижская и на остановках общественного транспорта в Воронеже. Формальным поводом к объединению стало успешное расследование, проведенное воронежской прокуратурой, следователи которой выяснили, что теракты в Москве и в Воронеже готовили и провели члены одной группы — так называемого карачаевского джаамата, возглавляемого Ачимезом Гочияевым. Более того, у следователей возникли подозрения, что эти же террористы имеют отношение к взрывам на остановках в Краснодаре, на рынке в Самаре и в электричках в районе Минвод.

Как ранее сообщала «RusTopNews.Ru», раскрыть преступную сеть карачаевского джаамата удалось случайно. Терористка-смертница во время теракта у станции метро «Рижская» в Москве 31 августа 2004 года активировала взрывное устройство раньше времени, и сопровождавший ее террорист-инструктор, карачаевец Николай Кипкеев (он считался вторым человеком в джамаате) погиб. Среди его вещей был обнаружен листок с шестизначным номером телефона. Спецслужбы всех российских регионов получили распоряжение срочно проверить номер и установить слежку за обладателем телефона. Вскоре в Воронеже следователи вышли на некоего Максима Панарьина, который, как выяснилось, был одним из активистов карачаевского джамаата.

Тогда было принято решение не задерживать Панарьина, а попытаться через него выйти на других участников группы. Как рассказал начальник ГУВД Воронежской области Александр Дементьев, контакт с сообщниками Панарьин поддерживал через интернет. Таким образом оперативникам удалось вычислить и задержать ряд его адресатов.

Выяснилось, что именно погибший позже в Москве Кипкеев давал приказ организовать взрывы на остановках общественного транспорта в Воронеже с целью дестабилизировать ситуацию в регионе.

Одним из основных исполнителей был Панарьин. По словам оперативников, практически для всех терактов он готовил взрывные устройства, которые мог собрать за несколько минут.

Панарьин был задержан 8 мая в одном из интернет-салонов Северного района Воронежа. Как объяснили оперативники, появилась информация, что на 9 мая запланирован новый теракт, и они не стали рисковать. Фактически получается, что четвертый теракт в Воронеже в январе этого года произошел, когда оперативники уже «пасли» Панарьина. Однако в спецслужбах объяснили, что последний теракт устроил не Панарьин, а другой член джаамата, который позже погиб.

По данным следствия, в период с 1999 по 2002 год Панарьин принимал участие в боевых действиях в Чечне. В 2003 году по фальшивым документам он легализовался на территории России, чтобы провести ряд терактов. В конце 2003 года боевик прибыл в Воронеж, где совместно с другим членом карачаевского джамаата осуществил три взрыва.

Всего планировалось осуществить 15 взрывов.

Максим Панарьин сразу после задержания во всем сознался и показал схрон, где были найдены гексоген, электродетонаторы, 200 граммов пластита, шесть часов Casio, микросхемы, провода, радиодетали, электронные платы и шаблон для изготовления оболочки СВУ. 14 мая 2005 года прокуратура Воронежской области предъявила Панрьину обвинение по ст. 205 ч. 2 УК РФ («терроризм») и ст. 105 ч. 2 УК РФ («убийство»).

По словам арестованного, указания провести теракты в Воронеже он получал от одного из лидеров террористов по фамилии Глоов (теракт 19 февраля 2004 года) и от амира карачаевского джамаата Кипкеева (19 и 26 июля 2004 года). Кроме того, боевик сообщил, что после июльских взрывов в Воронеже он переехал в Москву, где совместно с Кипкеевым подготовил теракт в метро на станции «Рижская».

Вскоре у следователей сложилась общая картина террористической деятельности Карачаевского джамаата на территории России: преступники провели взрывы не только в Москве и Воронеже, но также имеют отношение к терактам в Самаре, Минеральных Водах и Краснодаре. И теперь Генпрокуратура лишь выполнила пожелание директора ФСБ России Николая Патрушева, который, выступая в Госдуме после майских праздников, сказал, что расследованию терактов мешает разобщенность следователей. Этими преступлениями по отдельности занимаются, в частности, московская, краснодарская и самарские прокуратуры. Он предложил Генпрокуратуре объединить все дела по терактам в одно производство, что и было сделано.