Без культовых фигур жизнь напоминала бы сплошную рутину. Обязательно должен быть кто-то, выделяющийся на общем фоне – хоть клоун, хоть парадоксалист, хоть фрик, хоть народный трибун. Подходящие ниши всегда существуют – вопрос в том, кто их осваивает. У Александра Ильича Петлюры (в миру – Ляшенко) ниша называется самодельным словом: дерьмотолог. В том смысле, что он много лет коллекционирует всевозможное поношенное барахло и преподносит оное в качестве последнего писка. Занятие его уникально не своим характером, а масштабом. У каждого есть запыленная антресоль с отжившими свой век вещами, которые хранить вроде бы незачем, а выбросить жалко или руки не доходят. Петлюра же сознательно окружил себя тысячами единиц старья. Это его фишка и его амплуа. За это он ценим продвинутой публикой и здесь, и на Западе.

По случаю полувекового юбилея Петлюры на «Арт-Стрелке» был устроен многолюдный прием. В галерее развесили на веревочках типичные образцы петлюриного собирательства: поношенный ридикюль, сдутую камеру от волейбольного мяча, резиновую грелку, лезвия от коньков-«снегурочек», донельзя стоптанные сандалии, полиэтиленовые пакеты со штопаными носками, дискотечный шар с осыпавшимися зеркалами и прочие предметы, от одного вида которых у хорошей хозяйки немедленно возникнет желание вынести все это на помойку. Рядом поместили характерные инсталляции: в продавленных креслах с торчащими пружинами расположились объекты того же «дерьмотологического» пошиба – водолазная маска, чучело селезня, разодранная гармонь. Венчал экспозицию гигантский покореженный пупс. В каждом из этих предметов не было ничего удивительного, странность состояла лишь в том, что кому-то пришло в голову публично их демонстрировать. Но это и есть фирменный стиль Петлюры: помоечный фьюжн. Люди неизменно умиляются и восторгаются.

Юбиляр появился перед гостями в черной пиратской треуголке и камзоле с лентой через плечо. Он произнес прочувствованную речь, в которой посетовал, в частности, на недавние потери близких людей – эксцентричной пани Брони и карлика Юрия Петровича, но пообещал продолжать свое дело, несмотря ни на что. После чего грянуло трэш-дефиле, где кокошник соединялся с кроссовками, а галстук-бабочка – с бандитскими трениками. Показ мод от Петлюры публика встречала с воодушевлением, хотя среди гостей попадались персонажи, одетые не менее экзотически. Вкупе с гроздьями воздушных шаров, музыкой из репродукторов и стайкой антикварных «Фольксвагенов», подогнанных к месту вернисажа, мероприятие производило то грустновато-праздничное ощущение, какое обычно возникает на чужих юбилеях. Почему-то вспомнилось описанное в мемуарах торжество по случаю дня рождения Таможенника Руссо, устроенное художниками «парижской школы». В шутливом возвеличивании всегда присутствует некоторая неловкость: не перегибаем ли мы с комплиментами, не отдает ли действо определенной издевкой? Таможенник Руссо стоически сыграл отведенную ему роль, не ударил в грязь лицом и Петлюра. Не только человек овладевает нишей, но и ниша овладевает человеком. Звание художника-дерьмотолога обязывает к участию в любом фарсовом спектакле. Если бы Петлюры не было, его стоило бы выдумать. Но он есть.

«Мир Петлюры». В галерее «Арт-Стрелка projects» (Берсеневская наб., 14, стр. 5) до 9 августа.