Скажи-ка, дружок, где начинается дичь?
Погнавшись за Белым Кроликом (Андрей Федорцов), стащившим у нее часы, 15-летняя школьница Алиса (Анна Пересильд) перемещается из России в Страну чудес. Время там не течет, солнце застыло в зените, лавина — замерла на полпути, а в жизни нет любви, смысла — и даже конца, ведь без времени и смерть не наступает. В местных жителях девочка опознает родных, друзей, знакомых и прохожих: в Королеве — тревожную маму (Ирина Горбачева), в Безумном Шляпнике — безмятежного папу (Милош Бикович), в Герцогине — строгую директрису (Паулина Андреева), в Мыши — коварную подругу (Полина Гухман), в Синей Гусенице — приветливого коммунальщика (Сергей Бурунов) и так далее. Но они, антиподы, ее не узнают, обзывают антипятом — существом чуждым, нежелательным. Чтобы вернуться в свой мир, Алисе предстоит пережить множество странных приключений в компании юного Додо (Олег Савостюк) и других причудливых созданий.
В общем, все по заветам замечательного писателя Льюиса Кэрролла. Стоп! Уже началась путаница. Ты привыкай, дружок: путаницы здесь будет предостаточно. Дело в том, что нынешняя «Алиса в Стране чудес» — не экранизация сказки Кэрролла, а адаптация советской аудиоинсценировки по ее мотивам, знаменитой пластинки театрального актера и режиссера, педагога Школы-студии МХАТ Олега Герасимова с песнями Владимира Высоцкого.
Так что же остается, когда съедена банка варенья? Что останется, когда спета песня? Что остается от сказки потом, после того, как ее рассказали? От «Алисы» Герасимова и Высоцкого остались одни огрызки. Переезд из предельно условного пространства звука на экран, в аудиовизуальную среду, стремящуюся к безусловности, — в принципе процесс суровый и немилосердный, но текущая эпидемия халтурных киносказок радиопьесу не пощадила совершенно.
Посчитав, видимо, что путаницы там все-таки недостаточно, содержание пластинки основательно перекроили. Алиса, кажется, повзрослела, а еще лишилась британского подданства и сделалась российской (по-английски ее даже зовут Alisa вместо Alice) девятиклассницей, которая заваливает ОГЭ и тяжело переживает родительские перебранки. Ископаемый дронт Додо, кажется, наоборот помолодел — и из эфемерного спутника-трикстера, проводника и рассказчика превратился в смазливого девятиклассника, представляющего для Алисы романтический интерес. И даже занятого в мутном любовном четырехугольнике с одноклассницей-Мышью и одноклассником-Попугаем (Артем Кошман).
Правок, словом, масса, причем самого разного калибра. Где-то изменили одно микроскопическое слово, где-то придумали целую линию, мотивацию, новый характер. Манипуляции эти приводят к откровенно дурацкому эффекту — явно противоположному тому, какой задумывался изначально: радиопьеса распадается на волокна, смалывается в кашу, разобраться в которой будет задачей нетривиальной — особенно тем, кто с пластинкой незнаком или успел ее подзабыть (тут даже некоторых персонажей не представляют почти до самого конца, они просто существуют в кадре добрую половину фильма).
Среди наиболее кощунственных инноваций — песни, получившие «современную обработку». На практике это означает последовательное уничтожение изумительной музыки Евгения Геворгяна, написанной на мелодии Высоцкого, — путем перехода на бессвязные аранжировки и шаткий речитатив с легким флером поп-сцены нулевых (тогда все русскоязычные продюсеры ринулись апроприировать хип-хоп, что подарило нам великие вещи вроде рэп-куплетов в песне «Белым мелом» группы «Пропаганда»). Фильм «Мастер и Маргарита» обогатил нас прекрасным панчем «была проделана большая работа», так вот музыкальный продюсер Евгений Воронцов и композитор Владислав Саратовкин проделали просто грандиозную работу — все-таки нужен какой-то особенный талант, чтобы лишить подобный материал всякого намека на сердцебиение.
Центральным номером в этих странных скачках выступает «Баллада о Любви», сочиненная Высоцким примерно в те же годы, но совсем по другому поводу — для приключенческого фильма Сергея Тарасова «Стрелы Робин Гуда». При этом на месте песни про королевское шествие («Нет-нет, у народа не трудная роль: упасть на колени — какая проблема! За все отвечает король, а коль не король, ну тогда — королева!») зияет огромная дыра. Ее и пытаются заткнуть романтикой, которая прорастает здесь сразу нескольким любовными линиями. И в этом заключается, пожалуй, главное прегрешение авторов новой «Алисы».
В Советском Союзе блестяще умели воспроизводить абсурдизм британского толка: на пластинке Герасимова и Высоцкого отпечатался весь сюрреализм, вся невыразимая грусть жизни при брежневском застое — за железным занавесом («такая старая, тяжелая кулиса»), в горьком безвременье («и тогда обиделось Время — и застыли маятники Времени», «обижать не следует Время, — плохо и тоскливо жить без Времени»). Это не могло обойтись без последствий. Через несколько дней после того, как худсовет принял пластинку, на заседании коллегии министерства культуры Наталья Сац обвинила Всесоюзную студию грамзаписи в развращении детей чудовищными песнями Высоцкого. В итоге «Алиса» чуть не стоила ответственному редактору «Мелодии» Евгении Лозинской работы, а директору фирмы Борису Владимирскому — жизни (он слег с обширным инфарктом). Однако на то она и страна чудес, что даже мурашки бегут по спине, если представить, что может случиться: альбом каким-то чудом просочился сквозь цензуру, увидел свет — и стал национальным достоянием.
Экранизация, приняв стыдливый вид, бредет альтернативной романтической тропкой в сторону полянки базового гуманизма. Формально это происходит, наверное, даже не на пустом месте: в конце концов, вторая жена Высоцкого Людмила Абрамова называла пластинку его объяснением в любви — своим детям. Дело было не только в том, что первым музыкальным произведением Высоцкого, изданным официально, его формальным признанием, его авторской легализацией стала именно «Алиса», предназначенная для юного слушателя, явно не попадающего в ядро аудитории артиста. А еще и в том, что это его завещание — обещание лучшего, светлого будущего. В последние мгновения спектакля Алиса, устав от окружающего притворства, физически перерастает всю путаницу и беспорядок, так что абсурдная сказка берет и лопается. Морок рассеивается: «Наконец-то я там, где я все знаю. И где все знает меня».
Какие-то ошметки политического высказывания в картине, конечно, остались, — и их даже можно назвать по-своему смелыми: от шуток про отсутствие нормальных судов и бренное существование («Жить без смысла, как все мы тут, дело нелегкое») до подсюжета со сменой власти («Ты — всегда, я — всегда, королева — всегда»). Однако эти робкие отзвуки так и не обретают какую-либо целостность. Они никуда не ведут. «Алиса в Стране чудес» вообще предельно бесформенна, у нее толком нет финала, она лишена всяческой интонации и стиля, намеки на бутафорскую фантасмагорию Тима Бертона и Терри Гиллиама тут перекрывают вспышки безумных цитат из Гая Ричи. Это не слишком удивляет в контексте фигуры режиссера Юры Хмельницкого, который дебютировал в феврале прошлого года с киномюзиклом «Лед 3» — в равной степени безликим и стерильным. Но, признаться, удивляет в рамках творчества сценаристки Карины Чувиковой, которая дебютировала в феврале текущего года с драмеди-сериалом «Между нами химия» — драматургически сильнейшей работой, где смертельно больная Саша Бортич ищет, с кем оставить детей.
Ну что ж, рецензия подходит к концу. Помнишь, тебя мы спросили в начале: что остается от сказки потом — после того, как ее рассказали? Пластинка Герасимова и Высоцкого заканчивается завуалированной рекомендацией послушать ее еще раз, и этому совету хочется сразу же последовать, чтобы заметить в ней что-нибудь новое. После просмотра экранизации не хочется ничего, даже забыть ее не тянет — ведь с этим фильм превосходно справляется сам, мгновенно растворяясь в воздухе, как Чеширский Кот.
Так-то, дружок. В этом-то все и дело.
Название: «Алиса в Стране чудес»
Дата премьеры: 20 октября 2025 года
Дата выхода в прокат: 23 октября 2025 года
Где смотреть: в кино
Режиссер: Юра Хмельницкий
В ролях: Анна Пересильд, Ирина Горбачева, Милош Бикович, Паулина Андреева, Олег Савостюк, Андрей Федорцов, Сергей Бурунов, Кристина Бабушкина, Полина Гухман, Артем Кошман