Цивилизация
«Роснефть» будет работать на черноморском шельфе вместе с американской Exxon Mobil. В рамках Всемирного экономического форума в Давосе компании подписали соглашение о добыче нефти и газа на Туапсинском прогибе.
Лицензией на этот участок «Роснефть» владеет с 2003 года. Он расположен в российской части шельфа Черного моря вдоль побережья Краснодарского края. Сейсморазведка определила на Туапсинском прогибе около 70 перспективных структур. Глубина моря здесь составляет от одной до двух тысяч метров, то есть участок относится к сверхглубоким (для сравнения, скважина Macondo, на которой в апреле прошлого года взорвалась буровая платформа ВР, находилась на глубине 1,5 тысяч метров).
Как заявил в четверг в Давосе вице-премьер, председатель совета директоров «Роснефти» Игорь Сечин, резервы Туапсинского прогиба составляют около 1 млрд тонн условного топлива.
Но это данные, основанные лишь на сейсморазведке, уточнил «Газете.Ru» источник в нефтяной отрасли. «Поисковые скважины еще только будут бурить, — подчеркивает источник. — Так что, какие там запасы на самом деле, сейчас сказать невозможно». Запасы Туапсинского прогиба в действительности могут оказаться значительно скромнее ожиданий, соглашается аналитика ИК «Алор Инвест» Дмитрий Лютягин. «Так было, например, с Каспием, — напоминает аналитик. — Исходя из результатов сейсморазведки ожидали чуть ли не вторую Арктику по запасам, а получили месторождения, позволяющие добывать около 10 млн тонн в год. Тоже неплохо, но ничего особенного».
Подобный негативный опыт был и у «Роснефти». В 2009 году она отказалась от проекта «Сахалин-4», который разрабатывала совместно с британской ВР. На Западно-Шмидтовском блоке (основной блок проекта) были пробурены две скважины, но они оказались бесперспективными, и партнеры не стали продлевать лицензию.
Хотя условия для добычи в Черном море весьма благоприятные (теплый климат, обилие транспортных путей), но строение дна там такое, что, скорее всего, следует ожидать обнаружения не крупных нефтяных «линз», а раздробленных образований, что значительно усложняет добычу и делает ее дороже, отмечает Лютягин. Именно поэтому, полагает он, «Роснефть» и решила пригласить партнера:
«Компания понимает, что запасы могут оказаться совсем не такими, как ожидается, и таким образом разделяет риски. «Роснефть» предоставляет лицензию, а Exxon — финансирование».
Exxon Mobil стала не первой зарубежной компанией, которую «Роснефть» пригласила поработать на Черном море. Прошлым летом российская госкомпания подписала соглашение с Chevron об инвестициях в геологоразведку Западно-Черноморского шельфового участка, в который входит Вал Шатского — один из наиболее перспективных активов (по предварительным оценкам, запасы составляют около 860 млн тонн нефтяного эквивалента). Начальные этапы геологоразведки, включая сейсмические исследования и разведочное бурение, и в этом случае финансировать будет зарубежный партнер «Роснефти». Сумма, которая будут потрачена на этот этап, называлась та же — $1 млрд. Всего же в проект стороны готовы инвестировать $33 млрд.
Если инвестиции Exxon и Chevron в разведку себя не окупят, они фактически пропадут. «Россия проводит политику ресурсного национализма (контрольный пакет в СП с Exxon будет у «Роснефти»), — отмечает независимый аналитик Александр Разуваев. — Прибыль российским компаниям — убытки зарубежным партнерам».
