Реакция на предвыборный взрыв в метро оказалась дежурной во всех смыслах этого богатого слова. Не нужно быть Кассандрой, чтобы предположить: после теракта «здоровые» силы потребуют ужесточения миграционного режима, усиления борьбы с лицами кавказской национальности (ЛКН), чрезвычайных полномочий и повышения довольствия всем мыслимым и немыслимым органам. Однако на этот раз политики, депутаты и руководящие кагэбэшники превзошли сами себя: все-таки пожелание «вычистить Москву по-настоящему», призыв к погрому и к отмене моратория на смертную казнь превышают порог политической чувствительности.

Можно, конечно, согласиться с тем, что и масштаб террористического акта чрезмерен, а потому и реакция гипертрофированно болезненная. Однако ни одно из «реактивных» предложений нельзя признать сколько-нибудь рациональным, разумным, не имеющим отрицательных побочных эффектов.

Зубодробительно банальны и фантастически вредны конструкции, предложенные гг. Лужковым, Харитоновым и членами московской «Единой России». Чистка Москвы от инородческого элемента и ужесточение регистрационного режима, а также предложенное в пандан к этому традиционному ряду усиление визового режима с кавказскими государствами — апофеоз глупости. Начнем с конца. Чеченцы, которые естественным образом подозреваются в совершении чудовищного преступления (хотя это пока никем не доказано — презумпцию невиновности никто не отменял), являются гражданами единой и неделимой России. Степан Затикян, конечно, организовывал взрыв в московском метро, но только это было в 1977 году, четверть века назад. Что до ужесточения регистрационного режима, то он не только катастрофическим образом подрывает рынок трудовых ресурсов города Москвы, но и способствует несправедливому обогащению отдельно взятых категорий граждан — милиционеров, паспортистов (-ток) и, так сказать, «работников метлы», пролетариев умственного труда, то есть сотрудников домоуправлений. Если кто заметил, в московском диалекте уже нет понятия «получить регистрацию» — его заменило словосочетание «купить регистрацию». Прописка (будем называть «вещь» своим именем) бесплатной бывает только в мышеловке, расставленной работниками правоохранительных органов…

Можно понять городские власти, озабоченные ростом благосостояния представителей некоторых профессий, но причем здесь борьба с таким злом, как терроризм?

Все эти разговоры провоцируют очередную волну кавказофобии (см. разглагольствования Рогозина об «этнической преступности» и фактические призывы Глазьева к физическим внесудебным расправам), стимулируют мздоимство, способствуют росту необоснованных притязаний спецслужб. Замдиректора ФСБ Вячеслав Ушаков давеча призывал к наделению органов «дополнительными правами» и запальчиво требовал «предоставить возможности выявления» преступлений.

Интересно, какие еще «права» и «возможности» нужны спецслужбам, чтобы они наконец стали реализовывать свои цели и задачи? Чего им еще не хватает? Зарплат, права расстреливать не месте в соответствии с революционным правосознанием? Или, может быть, все-таки профессионализма и политической воли?

Можно послушаться рогозиных, лужковых, ушаковых, отменить к едрене фене все и всяческие выборы, объявить чрезвычайное положении с комендантским часом, ликвидировать мораторий на смертную казнь, начать расстреливать на месте всех носатых и небритых. Только от этого безопаснее не станет, потому что власть и ее «правоохранительные» органы сами являются источником настоящей опасности. «Свобода» и «безопасность» отнюдь не разнополюсные понятия. Без свободы, существующей в границах справедливого закона, нет безопасности. Без безопасности — нет прав и свобод (на передвижение, труд и т. д.).

Согласно опросу РОМИРа, 59 процентов жителей столицы боятся жить в Москве и передвигаться на общественном транспорте. Безотносительно к степени репрезентативности и качеству этого чрезмерно быстрого исследования, цифра кажется очень высокой. Нас напугали. Нас снова запугивают и «разводят», а не защищают по-настоящему. Потому что по профессиональным качествам не могут защитить, а по политическим причинам — не хотят. Им удобнее, когда вверенное население живет в постоянном страхе — так легче нами управлять. И в этом смысле террористы становятся союзниками тех, кому выгодны этнические фобии, ужесточения регистраций и наказаний, кто зарабатывает на общей беде, даже не выплачивая с полученных «страховых» (от слова «страх») дивидендов подоходный налог. И тем и другим выгодна война друг с другом, а гибнет на этой чужой войне «пушечное мясо» — жители спальных районов Москвы, только и успевающие, что отмазать ребенка от армии и смазать домоуправление ради получения «бесплатной» услуги. Война для простых обывателей идет на два фронта. И пока силы, увы, не равные…