Новый крупнейший теракт в Испании ставит вопрос ребром. После нескольких лет напряженной и, как казалось, достаточно успешной борьбы с баскским терроризмом один день вдруг все свел на нет. Враг продемонстрировал, что все это тщетно. Только это он и собирался наглядно продемонстрировать. Убив 160 человек.

Итак, все правительства всех сильнейших стран практически изо дня в день наращивают усилия по борьбе с тем злом, которое мы так привычно именуем терроризмом. Переписываются законы, создаются и наращиваются спецслужбы, прослушиваются телефоны, пухнут компьютерные базы данных. Антитеррористические бюджеты уже вообще никто не считает. Даже настоящие войны теперь оказываются лишь эпизодами этой всемирной борьбы с невидимым врагом.

И чем выше и больше этих усилий, чем решительнее антитеррористические речи политиков, чем больше собирают они дивидендов от своей решительности, тем эффективнее и эффектнее оказывается каждый следующий ответный удар.

Причем очевидно, что сама эта эффектность и эффективность завораживает террористов, подстегивая к новым демонстративным убийствам людей, против которых они, в сущности, не имеют ничего особенного.

Формальные цели у террористов разные. У чеченских одни, у арабских другие, у баскских третьи, у исламских четвертые. Они не вступают в торг в отношении этих целей. Они лишь всякий раз демонстрируют, что правительства, с которыми они ведут эту кровавую полемику, не могут защитить своих граждан. И потому уязвимы и не всемогущи. Правительства в ответ увеличивают бюджеты, создают службы и твердо объявляют о том, что еще немного поднапрячься — и... Но тут раздается новое эффектное опровержение. Правительства проигрывают.

Доктрина «никаких уступок террористам, никакого торга», доктрина, выработанная в 70–80-е, не работает. Терроризм нашел противоядие этой, как казалось, почти неопровержимой концепции. И это необходимо признать.

Нет, речь отнюдь не о том, чтобы вступать теперь с ними в торг. Вряд ли это поможет и вообще возможно, пока у террористов на руках остается неопровержимое оружие. Оружие, против которого не найдено средств. Но это необходимо признать. Как и то, что постоянно наращивающие свои усилия спецслужбы также оказываются по меньшей мере недостаточным средством.

Необходимо, кажется, понять, что противоядие находится не здесь. Что борьба с терроризмом — это борьба интеллекта и эмоций. Это обмен посланиями, имеющими столь зверскую форму. И мы должны найти способ ответить террористам. Противопоставить их слову свое слово.

Эффектность и эффективность современного терроризма заключается в том, что сегодня это война правительств и террористов, в которой граждане используются в качестве демонстрационных туш. Одни их пытаются защитить, другие наглядно разделывают на куски. Чтобы знали, что никто их не защищает и не защитит. Сами граждане здесь — обыкновенное пушечное мясо. Безмолвный аргумент в руках обеих сторон.

~ Быть может, отвечать должны террористам не правительства, не вечные генералы спецслужб и политики, приватизирующие наш страх и превращающие его в бюджеты и электоральные победы, а сами граждане? Но как найти форму этого ответа? Что это должно быть, чтобы механизм этой зверской полемики, найденный террористами, был сломан? Чтобы граждане перестали быть заложниками, перебрасываемым с одной стороны на другую мячом?

Быть может, это массовые похороны жертв терактов, перерастающие в манифестации? Конечно, это опасно. Но ведь опасно уже постепенно становится все — ехать в метро или в поезде, пойти на концерт или дискотеку. Смысл такой манифестации, направленной не против правительств, а против именно террористов, заключался бы в том, чтобы сказать им: это война не с правительствами и спецслужбами, которым вы хотите что-то доказать, а с нами, которых вы для этого убиваете! Смысл этой манифестации мог бы быть в том, что она оказывается событием более эффектным и значительным, чем взрыв, искореженные поезда и обрывки тел.

Может быть, можно придумать какую-то другую форму. Но надо понимать, что это война не «их», а наша. Это война гражданская. И это, прежде всего, война эмоций. Война духа, если угодно. Они крепки духом нас убивать. Нам ничего не остается, как искать свой, именно свой ответ.