Сочетание дремучести и решительности, с которым регулярно выступает Счетная палата, любимо народом, поэтому инициатива Степашина разделить приватизацию на «черную» и «белую» может стать политической платформой — джинном, выпущенным из бутылки.

В июне Счетная палата обещает обнародовать свой анализ всей российской приватизации за 10 лет. Аудитор палаты Владислав Игнатов, анонсируя будущий бестселлер, прямым текстом заявил: «Нужно разделить предприятия на своих
и чужих. Те, к которым есть вопросы у Счетной палаты, и те, к которым нет вопросов у Счетной палаты».

В статье 105 российской Конституции назначение Счетной палаты описано определенно и недвусмысленно: создается для осуществления контроля за исполнением федерального бюджета. Все.

Однако же просто так вот сидеть и тупо считать расходование государственных средств в России — занятие, конечно, утомительное, безрадостное и небезопасное. Правды не добиться, славы не сыскать, только врагов нажить. Тут необходимы гибкость ума и вкус к пресс-конференциям.

Председатель Счетной палаты, так уж повелось, — фигура политическая. И не потому, что ежегодно выносит суд над деятельностью всех федеральных органов, — формальные отчеты палаты, как правило, занудны, бесстрастны и не производят сенсаций.

Политическое влияние председателя основано на медийно-правовом механизме «трех П»: проверка — пресс-конференция — прокуратура.

Председатель Счетной палаты — это такой общественный прокурор. Правопреемник советского Комитета народного контроля. Он не фиксирует преступления — факта хищения или иного деяния, описанного в Уголовном кодексе. Он фиксирует, что государство (и народ) обмануты. А уж прокуратура — хочешь не хочешь — должна виновника найти и покарать.

Что имеют в виду в Счетной палате под проверкой приватизации? Видимо, прежде всего — проверку исполнения условий приватизационных сделок. Возможно, в духе новейших веяний — налоговую историю приватизированных предприятий. Что будет в результате? Эдакая Всероссийская библиотека компромата. База данных Скелетов в шкафу. Которые можно будет вытаскивать или не вытаскивать на свет Божий в зависимости от конъюнктуры, социального или несоциального запроса, а также конкретной аппаратно-политической обстановки.

Эдакое тотальное «избирательное правосудие». Нечто прямо противоположное обсуждавшейся еще не так давно амнистии капиталов. Их систематическая делегализация.

Возможен ли в результате тот самый «пересмотр итогов приватизации», которым в России испокон веку пугают детей? Конечно же, нет. И не потому, что так сказал Путин. Ну, взять хотя бы пресловутый «Аппатит». Как его деприватизировать? Кто будет отдавать 15 млн, выплаченных по сделке с РФФИ? А инвестиции, которые были сделаны не в рамках невыполненной инвест-программы, а просто — по бизнесу? Да и по массе других социальных, правовых и чисто технических обстоятельств пересмотр итогов приватизации технологически невозможен. Возможен только передел.

~Сергей Степашин явно решил довести до логического, системного вида оброненное президентом Путиным замечание: мол, пересматривать итогов не будем, за исключением тех, у кого рыльце в пушку. Иными словами, никакие бумаги и документы, имеющиеся на руках с 90-х годов, еще не свидетельство легальности владения. Подтвердить ее придется и перед новой властью. И, в принципе, этот процесс проверки легальности владения, конечно, следует сделать перманентным. Через пару лет можно будет проверять уже, например, исполнение социальных программ. Потом еще что-то. Вот это будет задача, вот это масштаб.

А то — что? Вот, к примеру, Счетная палата каждый год проводит проверки расходования средств на восстановление Чечни или на Северный завоз. И каждый год находит существенные нарушения. И в этом году — тоже проверит и тоже найдет. В общем, скука смертная.