На протяжении последнего года Россия занималась все больше своими внутренними проблемами. «Дело ЮКОСа», парламентские и президентские выборы полностью поглотили внимание Кремля, сошло на нет и противостояние вокруг Ирака, заставлявшее страну волей-неволей задумываться о собственном месте в мире. В результате, как показывает конфликт вокруг Южной Осетии, всякие зародыши намечавшихся было стратегических схем утрачены, и Москва вновь реагирует на происходящее вокруг, руководствуясь исключительно инстинктами.

На южной границе России вот-вот вспыхнет война, затушенная было еще десять лет назад. Кто будет в этом виноват — обсуждать уже почти бессмысленно. Важно, что Россия ситуацию в Южной Осетии явно проигрывает.

Дальнейшее развитие событий — если война все-таки начнется — предсказать довольно просто: таких проигрышей у Москвы было много, и все — по одному сценарию. Попытка отстоять свои традиционные интересы или сферу влияния; противник проявляет жесткость; Кремль позволяет втянуть себя в игру на обострение, оказывается зажатым в угол негибкостью собственной риторики — и, в конце концов, в самый последний момент отступает с потерей лица, оказавшись не готовым (слава Богу!) подкрепить слова делом. В данной ситуации Кремль очевидно не готов переступить последнюю черту и оказать Цхинвалу полномасштабную помощь в случае грузинской атаки. А без этого все заявления Сергея Иванова лишь беззубый блеф бывшей империи.

Ситуация лишь еще раз свидетельствует, что у страны нет никакого проактивного плана действий в «ближнем зарубежье». За последние годы в Москве было сформулировано несколько вполне жизнеспособных подходов к позиционированию страны на пост-советском пространстве.

Была кремлевская концепция начального этапа глобальной войны с терроризмом и расцвета дружбы с республиканским Вашингтоном, когда Москва претендовала на роль носителя порядка в неспокойных уголках СНГ.

Ссылаясь на слабость окрестных режимов и пример США, Россия пыталась зарезервировать за собой, хотя бы на принципиальном уровне, право игнорировать или существенно ограничивать суверенитет сопредельных территорий, если этого требует борьба с терроризмом. Наиболее успешно эта риторическая конструкция использовалась в отношениях со старой Грузией, с ее пожилым, слабым президентом. Неспособностью контролировать свои границы и очевидным присутствием незаконных вооруженных формирований, ведущих партизанскую войну против России. Российские штурмовики тогда едва ли не ежедневно залетали в подозрительные грузинские ущелья, а военные открыто обещали, «если потребуется, нанести удар», и им верилось.

Из той же серии была и недооцененная, осмеянная, но потенциально крайне перспективная концепция «либеральной империи» Анатолия Чубайса.

Суть концепции сводилась, в общем-то, к тому же - к присвоению Россией себя права наводить порядок в окрестных государствах; только в данном случае основание для ограничения соседского суверенитета были соображения идеологические. По Чубайсу, Россия заметно обогнала соседей (особенно южных и азиатских) на пути демократического прогресса, а потому вместо консервации дружественных диктатур должна подталкивать эти страны к либеральным реформам. Орудием воздействия в данном случае должны были стать не вооруженные силы, а российские экономические агенты. Действуя свободно и в собственных интересах (осваивая новые рынки) они должны были - просто в силу несопоставимости доступных капиталов - занять стратегические позиции в соседних странах, развивая там рыночную экономику, а значит, и подталкивать общество к демократии. Главным примером успешного плацдарма для реализации этой концепции оказалась все та же Грузия - на этот раз в силу стратегических приобретений, совершенных там руководимым Анатолием Чубайсом РАО ЕЭС.

~Однако ни та, ни другая концепции так и не дошли до стадии последовательной реализации; более того, не исключено, что именно их постулирование, не подкрепленное реальными действиями, подстегнуло активность США на юго-западных границах России. Сейчас, однако, российская политика в Закавказье скатилась до одноходовости. Вы так? А мы тогда так! Зачем, почему - дать своим действиям какое-то идеологическое обоснование Москва даже не пытается.

Какова цель российской политики - федеративная Грузия? Суверенная Южная Осетия? Сохранение нынешнего «ни мира, ни войны» - с какой целью?

Успешно отстаивать такую аморфную позицию конечно, невозможно: не сформулировав стратегического плана своей закавказской политики, Москва обрекла себя на вытеснение из этого региона.