Кажется, это только ресторанные критики. Реально, если долго вспоминать такие и сякие персоналии, обнаружится, что одной из стабильных ценностей является Дарья Цивина, кажется, она-то и открыла данный жанр российской прессе. Во всяком случае, сейчас представляется именно так. Была даже какая-то программа А. Троицкого, не вспомнить названия, сто лет назад, еще до «Кафе «Обломов», что ли, где он беседовал с Гребенщиковым и Цивиной, причем ее появление в таком духовном контексте тогда имело характер эпатажа.

Но где теперь Троицкий, что Гребенщиков? Цивина же на том же рабочем месте, с тем же успехом.

Дискурс ее не претерпел изменений, продолжая обогащать речь в рамках общего потребительского прогресса в формате организации здорового питания для отдельных групп населения. Это же она еще новых русских учила, как кушать красиво!

Данный случай не следует рассматривать как частный — именно он является гарантом стабильности Новой России, которая связана вовсе не с государственной платформой, наличием гр. общества или т. п. А с тем, что с начала 90-х действует национальный потребительский проект. Этот проект задает стабильность, он же и основные знания населения о жизни, потому что форматы описания еды произвели кальки для рецензирования одежды, кинофильмов, музыки, книг. Проект прост: у понятия «вкус» всего лишь была купирована метафорическая часть.

С другой стороны, в чем состоит оппозиционность? Какие альтернативные варианты развития действительности имеются в виду? Ни одна из политических сил не выдвигала ничего в принципе отличного от той же идеи прокорма путем сидения на нефти-газе, ими торгуя. Даже самые оппозиционеры будут, прежде всего, иметь в виду трубы, дискутируя на тему их принадлежности.

Национальная гордость тут, разумеется, имеет место. Например, можно считать, что запасы углеводородов созданы творческим трудом многих поколений россиян. Гордость закона, но для употребления национального достояния требуется только нижняя часть головы. Новые сущности производить незачем — кстати, отсюда же следует и бескомпромиссность человеческих чувств внутри державы: ведь ни от каких переговоров и взаимодействий лишняя канистра не возникнет, так что любые отношения норовят быть игрой с нулевой суммой. Кто не успел — тот опоздал; кто первый встал — того и тапки.

Значит, национальная идея может состоять в гордости за недра и в бескомпромиссности их дележа.

Так что процессы, связанные с потреблением (происходящие через заимствование как форматов, так и элементов оного), с неизбежностью составляют единственную сферу применения умственных качеств российского интеллектуала.

<1>Откуда следует, что деятельность г-жи Цивиной является не просто социально-бытовым фактом. Ее труды надо бы издать — был же лет пять назад издан сборник статей г-на Соколова о поэтических воззрениях славян на политику. В данном случае было бы еще лучше, имелась бы историческая последовательность, наглядно демонстрирующая то, как: а) росли возможности потребления, а с ними и политическая стабильность; б) развивалось искусство употребления, а с ним и российское общество; в) что-нибудь совсем уже обобщающее тоже бы обнаружилось.

Здесь же интересен и феномен кулинарного обозревателя как физлица — имея в виду не только его физические кондиции, которые, очевидно, возрастают от многолетней тщательности питания, но и его интеллектуальный прогресс.

По сути, он лидер социальной отрасли.

Поэтому следует создать как минимум лабораторию (в рамках инновационных программ правительства из средств инвестфонда) по исследованию лиц данной профессии — с тем чтобы выяснить, какие позитивные изменения гражданина производятся данным образом жизни, потребления и ощущений. Эти исследования помогли бы выделить базовые особенности достижимого счастья, а те могли бы лечь в основу управляемого роста ощущения того, что жизнь удалась и для россиян, не имеющих пока адекватных потребительских возможностей. Способствуя тем самым дальнейшему укреплению стабильности, а также их умственному росту.