Уход Андрея Илларионова с поста советника президента — это очень цивилизованный поступок. Речь не идёт о том, демарш — не демарш, влияние — не влияние; сама идея добровольного ухода в отставку — показатель нормального отношения к государственной службе.

На протяжении пяти лет Илларионов был в плане идей самым влиятельным экономистом в стране. Не его позиция, а его идеи стали предметом обсуждения и формирующей основой дискурса начала 2000-х. Удвоение ВВП — не столько сам лозунг, сколько фиксация на достаточно долгий период экономического роста как очевидного приоритета в головах чиновников — очевидный пример. Борьба с Киотским протоколом — во многом борьба интеллектуала с общественным мнением и круговой порукой выгодоприобретателей, оказалась проигранной, но это была настоящая борьба.

Его план досрочного погашения российского долга, план, требующий понимания фундаментальных законов макроэкономики, был осуществлён на деле.

Из публичных политиков Илларионов первым указал, что рост долгов государственных компаний совершенно недопустим.

Особенно удивительно, что чуть ли не впервые в недавней российской истории Илларионов улучшил свою репутацию экономиста, пока находился на госслужбе. Его взгляды, которые известны всей стране гораздо больше, чем взгляды многих из тех, кому президент доверял больше в последние два года, очень просты. Экономическая свобода является главной движущей силой экономического развития и ведёт к богатству и процветанию. Излишнее вмешательство государства в экономические процессы, например, если государственные организации начинают заниматься коммерческой деятельностью, вредно. Если это вмешательство сократить, наша страна станет жить богаче. Можно долго спорить, так это или нет.

В последние годы Илларионов был единственным человеком в органах власти, который последовательно отстаивал эту позицию.

<1>В его одиночестве была не только сила, но и слабость. Друзья-либертарианцы (так называются поборники экономической свободы), как оказалось, слишком ценили свои позиции в разных экспертных группах при правительстве или научных фондах при международных банках, чтобы высказываться в его поддержку публично. Разве не легче рассуждать о Хайеке и фон Мизесе в уютной тиши кабинета и в узком кругу адептов той же доктрины? Был бы жив Хайек, книгу которого «Дорога к рабству» тогдашние элиты приняли крайне прохладно, он, несомненно, бросился бы в борьбу.

Но нового Хайека не нашлось, и с уходом Илларионова шанс на развитие идей экономической свободы в России упущен — и, возможно, надолго.

Почему Илларионов ушёл в отставку в декабре 2005-го? Разговоры о «выборе подходящего момента» мне кажутся просто глупыми. Те, кто давно знает Андрея, вряд ли могут представить его с карандашом над календарём. Мне кажется, он просто понял, что логика «политизированных» высказываний ведёт к противоречию с логикой экономической. (Разве повышение тарифов на газ для Украины противоречит либертарианским идеалам?) Кроме того, некоторые наблюдатели стали отмечать у него признаки мутации, той самой кремлёвской политической, первые полевые исследования которой провела Елена Трегубова. Илларионов покончил с этими противоречиями и с этими признаками со свойственной ему политической грацией.

Вот что сказал по поводу отставки Илларионова Егор Гайдар: «Увлекающийся человек. Иногда позиции, которые он занимал, представлялись мне излишне радикальными, не реализуемыми на практике. Но в подавляющем большинстве случаев его влияние на экономическую политику на протяжении долгих лет оставалось позитивным». Можно только в очередной раз отметить способность Гайдара к анализу «по гамбургскому счёту». Лучше не скажешь.

Автор — профессор Российской экономической школы (ЦЭФИР).