Цивилизация
Вдруг власти стали замечать: отчего это у нас до сих пор нет ни товарных, ни сырьевых бирж? Сначала, как положено при вертикальном устройстве жизни, высказалась власть исполнительная. Ее прозрению было, наверное, две причины. Стратегическая: все-таки со дня на день в страна объявит себя ведущим мировым финансовым центром. Тогда биржи, котировки которых ежедневно обсуждались бы на всяких блумбергах, окажутся кстати. Тактическая и конкретная: нефтяники все-таки не совсем управляемы, что показывает регулярный рост цены, к примеру, авиа- и прочего топлива. Этот рост никак не боится окриков председателя правительства, так что, может, биржи станут нелишним инструментом регулирования цен на керосин и мазут.
Конечно, на самом деле механизм ценообразования на топливо у нас давно отлажен и работает как часы, но иногда,
когда не по российской воле вдруг разражаются кризисы и начинают падать цены на сырье, несведущие граждане начинают недоумевать: отчего это нефть дешевеет, а бензин и керосин — нет?
Сказано — сделано, организовали Санкт-Петербургскую товарно-сырьевую биржу. Правильнее было бы назвать ее биржей нефти и нефтепродуктов, но для солидности, видимо, назвали так, как назвали. Торгам это не помогло — так, чахоточные продажи по мизеру, причем часто продавцы (у нас они же и производители) продают нефтепродукты друг другу, чтобы потом оспаривать решения ФАС со ссылкой на объективную биржевую цену.
В итоге ни цивилизовать цены с помощью биржи не удалось, ни привлечь к торгам солидных зарубежных участников, а самое обидное — блумберги делают вид, что не ведают про питерскую биржу.
И на днях непорядок с биржевой торговлей заметила уже власть законодательная. Депутат Валерий Язев внес в Госдуму законопроект «О внесении изменения в Федеральный закон «О товарных биржах и биржевой торговле». В появившихся по поводу законопроекта комментариях отмечается, что главный смысл затеи — перевести на биржи все госзакупки нефтепродуктов, что аналитики расценили как поиск законодателями компромисса между нефтяниками и ФАС.
Наверное, это правда. Но стоит обратить внимание и на то, о чем прямо сказано в тексте законопроекта и в пояснительной записке к нему (текст — полторы странички через два интервала, записка чуть больше). Вот главное, что сразу и излагается в тексте: «Товарные биржи, являющиеся некоммерческими партнерствами, могут быть преобразованы в акционерные общества»/ Вот главное, что поясняется в записке: «В соответствии с пунктом 2 протокола совещания у Заместителя Председателя Правительства Российской Федерации И. И. Сечина от 23 октября 2009 г. (…) Для развития биржевой торговли необходимо выработать стимулы экономического, налогового и административного характера по привлечению к реализации на бирже как производителей нефти, газа и нефтепродуктов, так и потребителей таких товаров.
Одним из механизмов привлечения производителей и потребителей нефти, газа и нефтепродуктов к биржевой торговле является их участие в акционерном капитале биржи».
Можно найти зарубежные примеры в пользу проекта В. Язева — И. Сечина, можно — против. Но в отечественных условиях, можно предположить,
реализация этого законопроекта ровно ничего не изменит в генеральной схеме ценообразования, но отламинирует ее в биржевую упаковку.
Как было, что вертикально интегрированные компании сами добывают нефть, сами перерабатывают ее в плохой бензин и сами продают на своих заправках, так и остается. Только к этому добавится биржа, акционерами которой на всякий случай (и лучше главными акционерами) станут все те же нефтяники.
А вот чего нет в законопроекте — упоминания, что он весь написан исключительно под питерскую биржу. Источники всех комментаторов говорят одно: госзакупки нефтепродуктов будут идти на одной этой бирже, конкурентов у нее не будет. Таким образом, блестяще реализована в законопроекте идея безусловного сохранения монополизма тщательно отобранных лиц и компаний на снабжение страны нефтепродуктами при придании образу этого самого монополизма некоторых черт либеральной фривольности, всегда, к прискорбию, присущих биржевой расхлябанности и западной разнузданности вообще.
