Цивилизация
Социологи зафиксировали падение рейтинга Владимира Путина до рекордных в последнее время величин. Левада-центр отмечает, что число проголосовавших бы на гипотетических выборах за нынешнего президента в новом году составляет 32% против 35% в декабре, 38% в октябре и 40% летом прошлого года.
Падение очевидно. Тренд может продолжиться (год назад, на реальных выборах 4 марта 2012-го за Путина проголосовали 63,6%, в марте 2004-го — 71,31%). Причем эта кривая вовсе не обязательно будет пологой. Шаг от любви до ненависти покрывает при некоторых условиях расстояния в десятки процентов, а условий становится все больше.
Торможение экономики, рост тарифов, стремление усилить контроль над населением административными мерами вроде ужесточения правил регистрации — все это вполне может и дальше сыграть на понижение популярности Путина.
Компенсации кремлевские политики ищут в экстренной возгонке ксенофобии, обращении к фундаменталистским ценностям и пропаганде идеологии «осажденной крепости».
Однако вне зависимости от того, будет ли найдено «средство Макропулоса» для сохранения нынешней конфигурации власти, вопрос об альтернативе — что для ее обновления, что для ее «очищения» и сохранения в варианте косметического ремонта — будет стоять. И постольку, поскольку парламентское поле для решения этого вопроса непригодно (оно полностью зачищено), остается только два пути для того, чтобы изменить ситуацию. Это аппаратный, «следовательско-прокурорский» способ восстановления легитимности нынешней элиты в глазах граждан и уличная политика.
Пойдет ли власть на настоящую зачистку самой себя и собственной экономической основы — вопрос непростой. Во всяком случае, даже сравнительно невинная угроза в адрес отечественных парламентариев уже заставляет их вполне недвусмысленно высказываться в том духе, что «зачем нам это сдалось».
Что же касается уличной политики, то кто бы ни победил в борьбе за симпатии собственно улицы (не так важно в данном случае даже то, сама она собралась на митинг или ее туда привезли), у нее есть одна серьезная особенность: до тех пор пока таковая не имеет лидера, она может сохранять общегражданский характер, но не имеет больших шансов на успех в политическом соревновании. Как только появляется лидер — шансы на успех в политической борьбе возрастают, а вот цели и задачи превращаются в откровенный, в лучшем случае мечтательный, а в худшем апеллирующий к самым темным сторонам национального характера популизм. Более того, появление такого лидера на улице ведет к возрастанию популизма в «конвенциальных» политических группировках — просто автоматически, как ответ на угрозу.
Вовсе не аналогией, но прямой иллюстрацией (с учетом собственной специфики) тут служит результат последних выборов в Италии.
Переживающая очевидный системный кризис (что в политическом устройстве, что в экономике) страна, столкнувшись с выбором между политическими конкурентами, отдала третье место профессиональному политическому клоуну, сатирику и безответственному популисту Грелло, именно уличную политику и использовавшему в качестве своего главного аргумента. Причем это не просто третье место — клоун приобрел политический вес, почти равный весу традиционных противоборствующих сторон слева и справа. Вытесненным оказался центр.
Ответ традиционных политических групп красноречив: они готовы создать коалицию против чужака. Неважно, что их программные устремления несовместимы, важно (для них) только одно — сохранение политической гегемонии. В результате уличный популизм Грелло и неизбежно популистская платформа, на которой только и могут объединиться левые и правые Италии, окажутся равно безосновательными.
В нашей ситуации, в которой левые и правые силы скрыты внутри партии номенклатуры, уличная политика, обретя лидера, сходного по тактическим характеристикам с Грелло, и без программы могла бы, на фоне снижающегося авторитета вождя, дать не меньшие, а то и большие результаты. Но что потом?
Сарказм и троллинг не в состоянии заменить программу действий, а программа действий, удовлетворяющая антагонистические воззрения, объединяемые только возмущением против поведения правящей верхушки, создана быть не может.
Опрос Левада-центра ведь не только фиксирует снижение авторитета «отца нации» — его респонденты еще и по-прежнему не видят даже призрака альтернативы. Это — ситуация не в пользу Путина (создавшего механизм, вытаптывающий альтернативы), но и не в пользу его оппонентов. Она — в пользу тех, кто «затрудняется ответить». То есть во вред.
