Цивилизация
Оперативные работники и прокуроры в целях повышения показателей раскрываемости все чаще заводят уголовные дела в отношении медиков.
Ведь гораздо легче «ловить» врачей, которые не там поставили запятую при выписке рецептов на наркотические средства, чем внедряться в наркокартели и противостоять серьезным преступникам.
Но почему люди в судебных мантиях, от которых вроде никто не ждет вала обвинительных приговоров, поддерживают эту кампанию? Таких приговоров по Российской Федерации даже не десятки — сотни. Правда, о них трудно узнать, цифры спрятаны в лукавой статистике, а сайт Генпрокуратуры с такой правовой статистикой несет мало информации.
Яркий пример: рассмотрение уголовного дела в отношении Алевтины Хориняк в Красноярске. Там проходит повторный судебный процесс против участкового терапевта, которая, по мнению правоохранительных органов и прокуратуры, незаконно выписала рецепт на обезболивающее наркотическое средство безнадежному онкобольному Виктору Сечину. Прокуратура считает, что она преступник, и настаивает на обвинительном заключении.
Суд в мае 2013 года уже выносил обвинительный приговор, который был отменен вышестоящей судебной инстанцией, но лишь по формальным основаниям — вопрос недоказанности вины или ее отсутствия там даже не ставился.
Я не знаю, спокойно ли спится по ночам государственному обвинителю по этому делу и судье с высшим юридическим образованием, которая набрала на клавиатуре компьютера ужасающий по своей сути документ.
С моей точки зрения, это признак откровенного цинизма и пренебрежения нормами морали и закона.
А теперь задумайтесь, сколько врачей в Красноярске после этого приговора только при одной мысли о выписке рецепта на наркотические средства для больного будут находить всяческие препятствия, только бы отвести от себя риск быть обвиненными.
Приведенный пример далеко не единичен — более того, это давно сложившаяся практика. Так, например, в 2004 году в Москве было возбуждено уголовное дело в отношении гендиректора ЗАО «Стоматология №8» Валентины Нестеренко. Ей вменили использование наркосодержащих препаратов в профессиональной деятельности, которые не были надлежащим образом оформлены.
Люблинский районный суд Москвы вынес обвинительный приговор врачу-наркологу Николаю Трухину за то, что тот, выехав по вызову с целью купирования абстинентного синдрома у мужчины, ввел ему реланиум, который не является наркотическим средством. Позже оказалось, что это была оперативная квартира, а все присутствующие являлись сотрудниками УФСКН, которые, по сути, осуществляли провокацию.
Можно вспомнить и знаменитые «кетаминовые» уголовные дела в отношении ветеринаров, которые заметно улучшили статистику правоохранителей. Хорошо, что
позиция общества, зоозащитников и СМИ против жестокого обращения с животными заставила правоохранителей отступиться от ветеринаров. Животных, безусловно, жалко. А людей?
Итог рассмотрения таких уголовных дел и сложившейся после них врачебной практики ужасает — сотни тысяч больных недополучили или не получили вовсе необходимые им препараты, некоторые из них умерли в муках только потому, что медицинский персонал запуган до крайней степени.
Вот очень краткая выписка из статистики Всемирной организации здравоохранения:
опиоидами в РФ обеспечены лишь 18,7% инкурабельных (неизлечимых) больных, а более 80% нуждающихся, или 183 тыс. человек, умерли в страданиях.
Только вдумайтесь в эти цифры! Более того, по сведениям ФГУП «Московский эндокринный завод» о поставках препаратов и данным о смертности от злокачественных новообразований, 30,4% инкурабельных больных в Москве и лишь 1,9% инкурабельных больных в остальных субъектах Федерации получили помощь.
Оправдательных приговоров по делам «ФСКН против врачей» — единицы. Почет и уважение тем судьям, которые не стали заключать сделки с совестью. А чем руководствовались другие? Лояльностью к власти? Соображениями, что их дети или родственники работают в правоохранительной системе? Или они просто выключают сердце при рассмотрении таких дел?
Уголовное законодательство предусматривает освобождение от уголовной ответственности в силу крайней необходимости (ст. 39 УК РФ). Да, эта статья не совсем подходит под категорию дел, о которых здесь идет речь, однако есть аналогия права, есть, в конце концов, законодательная инициатива. Кто-нибудь ею воспользовался за прошедшее время? Нет, мы лучше геев будем годами обсуждать, чем обращать внимание на реальные проблемы наших граждан.
При этом ситуация с распространением настоящих наркотиков только ухудшается, даже в Москве. Наркотики продают вблизи школ и учебных заведений.
На каждой станции метро, выйдя на улицу, можно увидеть объявления с номерами телефонов о продаже так называемых «спайсов». SMS-спам «внаглую» предлагает приобрести то «улетный микс», то какой-нибудь другой порошок.
Как показывает практика, сбытом наркотических средств занимаются этнические преступные группы. Сколько крутили роликов о задержании общественными активистами наркобарыг, например, у станции метро «Алексеевская». Но и сегодня там, по их сведениям, идет активная торговля. Не верю, что об этом не знают в компетентных органах.
А знаете, как заканчиваются многие уголовные дела в отношении наркоторговцев? Они не признаются сбытчиками (за что светит до 15 лет), поскольку обнаруженные при них наркотики они закупают якобы для собственного потребления. А потому — либо незаконное приобретение и хранение без цели сбыта, либо посредничество при приобретении (то есть кто-то попросил купить). А это совсем другие сроки.
Почему ведомство не выходит с инициативой ужесточения наказания за посредничество при приобретении? Ведь если я, не зная, где приобрести наркотик, обращаюсь к посреднику, то фактически приобретаю у него наркотическое средство. Может, эта ситуация просто кому-то выгодна? Себестоимость изготовления пакетика так называемого «спайса» составляет 30–50 руб., в то время как продается он на улице по цене 500–1000 руб. Фантастически доходный бизнес.
Я разместил две петиции в адрес главы Верховного суда РФ на нескольких порталах по сбору подписей для анализа и пересмотра уголовных дел в отношении врачей, что были осуждены по «наркотическим» статьям при осуществлении своей профессиональной деятельности.
Ожидал, что проблема будет поддержана многими, ведь речь о страдающих тяжелобольных людях, которым необходимо изменение ситуации сегодня и сейчас, а не рапорты чиновников и понимание того, что система, как обычно, не работает. В конце концов, трагический уход из жизни контр-адмирала Апанасенко не должен быть просто забыт. За пять дней на портале электронной демократии Change.org собрано 30 подписей, на портале «Демократор» — одна. Моя.
Задавая вопросы и формулируя требования к председателю Верховного суда, хочется с чего-то начать, чтобы сдвинуть вопрос с мертвой точки.
И дело не только в правоохранителях и судьях — они лишь калька общества, в котором мы живем. Наше общее равнодушие дорого стоит конкретным людям, конкретным больным, а в сумме — всем нам. Если сегодня кто-то не столкнулся с этим, обязательно столкнется завтра. Будет бить в колокола, но останется в одиночестве.
