Цивилизация
В многочасовом и многоплановом телеэфире Владимира Путина, впервые общающегося с нацией после официального оформления присоединения Крыма, был один показательный момент, точно характеризующий атмосферу, которая сложилась в России.
Руководитель партии «Гражданская платформа» и главный редактор издательского дома «Новое литературное обозрение» Ирина Прохорова как бы от имени «либеральной интеллигенции» повела речь о гонениях в России на инакомыслящих. Естественно, применительно к позиции по действиям России на территории Украины. В присущей ей спокойной интеллигентной манере Прохорова упаковала вопрос о том, почему власть не дает инакомыслящим полноценно работать и занимается их травлей, в рассуждения о сокращении бюджета на культуру.
Кодовые слова «37-й год» произнес в своем ответе президент. По его мнению, у нас все нормально, на дворе не 37-й год, «никто никого не сажает и в профессиональной деятельности не ограничивает».
Картину дополняют «доски позора» на железнодорожном вокзале и в аэропорту Симферополя, на которых представлены фотографии так называемых агентов западного влияния: российских общественных деятелей, выступавших против присоединения Крыма к России. Помимо музыканта Андрея Макаревича на стенде помещены фото Алексея Навального, Бориса Немцова, Михаила Касьянова и других оппозиционеров.
В центре композиции изображение «Дяди Сэма — собирательного образа ненавистной Америки, столь любимого персонажа советских политических карикатуристов. Плакат с изображением «пятой колонны национал-предателей» (там примерно те же портреты, что и на симферопольском «произведении») был вывешен и в центре Москвы, на Доме книги на Новом Арбате. В непосредственной близости от радиостанции «Эхо Москвы», которая лидирует в появившемся в сети так называемом рейтинге «антироссийских СМИ». То есть народ реагирует как раз в стилистике пресловутого 1937-го.
Таким образом, либеральная интеллигенция, власть и условный народ превращают мем «37-й год» в политический обиход года 2014-го. Этот самый «37-й год» становится такой же фигурой речи, как Гитлер, когда речь идет не о конкретных действиях конкретного политика, а о ярлыке, политическом пугале.
Власть, народ, всегда находящаяся в меньшинстве либеральная интеллигенция оказываются удивительно единодушны в этой редукции российской политической жизни к самым страшным событиям нашей истории.
Мы привыкли мерить себя сегодняшних по экстремальным точкам прошлого — благо недостатка в них нет. Свое прошлое мы не рассматриваем как материал для извлечения смысла, не учим исторических уроков. Для нас это наглядное пособие, измерительный прибор, показывающий, в «каком» мы сейчас году.
Уже в 1937-м или пока только в 1929-м, когда сталинские репрессии стартовали знаменитым «делом Промпартии»?
Уже в 1914-м, когда начиналась Первая мировая война, или пока только в 1909-м, когда вышел знаменитый сборник апокалиптических статей цвета тогдашней русской интеллигенции «Вехи»?
Власть сознательно в это играет, народ и интеллектуальная элита, что бы ни скрывалось за этим словом, подыгрывают.
Так в СССР слабую экономику сама власть с удовольствием сравнивала с 1913 годом — причем через 50 лет после него.
Так — до нынешних разговоров про наступление «нового 1937-го» — степень нашей свободы сравнивалась просто с советскими временами, скажем с брежневскими. Хотя в горбачевские свободы точно было не меньше, чем сейчас.
Стоит только президенту употребить в речи слова «национал-предатели», как они тут же становятся одним из маркеров эпохи — появляются «доски позора», в этих категориях с равным упоением начинают рассуждать и те, кто за репрессии против инакомыслящих, и те, кто опасается стать жертвой этих репрессий.
Но вот слова президента из сегодняшней «прямой линии»: «Мы должны ориентироваться на мнение большинства и исходя из этого мнения принимать решения. Но никогда не забывать про мнение тех людей, которые остаются в меньшинстве и имеют свое собственное мнение на то, что происходит».
Здесь нет хлестких характеристик, и есть опасения, что эта попытка главы государства охладить пыл страстей едва ли будет подхвачена депутатами, анонимными авторами «досок позора» и простыми гражданами, спорящими про Украину до мордобоя, будто в их жизни нет других проблем. Хотя вторая, рутинная часть «прямой линии» показала, что проблем этих более чем достаточно.
Мы сами — коллективно, сознательно и бессознательно — создаем себе новый 1937-й. Вместо того чтобы коллективно научиться пользоваться историческим опытом и не повторять ошибок прошлого.
