Цивилизация
Осенью 1971 года была создана международная организация Greenpeace. Она должна была следить за ухудшением экологической обстановки на Земле и за тем, чтобы это неизбежное ухудшение не происходило слишком стремительно. Так в поле интересов Greenpeace попало изменение климата, вырубка лесов, вылов рыбы и губительная для экологии структура энергетики.
В 1990-е годы по телевизору часто показывали социальные ролики экологических организаций и репортажи об их деятельности.
Надувные лодки с изможденными, но одухотворенными людьми штурмовали огромные рыболовецкие траулеры, а с кораблей эти лодки поливали из водометов. Возникало ощущение вопиющей несправедливости.
Был ролик, где в кадре стояла скороварка, которая взрывалась. Потом я понял, что это было метафорическим изображением ядерного реактора: в ролике высмеивалась самоуверенность властей в стране, где работали ядерные реакторы, Вроде бы волноваться не о чем, но посмотрите — все может взорваться.
Я тогда жил вместе с родителями в коммунальной квартире, где одну кухню делили еще пять семей. Бывало, там взрывались скороварки, но это как-то не производило впечатления. То ли дело — взрыв банки сгущенки. Сгущенка в 1990-е была продуктом ценным и распространенным, на коммунальных кухнях ее часто ставили варить и забывали о ней, а утром все собирались, чтобы отмывать стены от коричневых пятен. Простите мне это автобиографическое отступление.
Экологический активизм стал популярным в 1970-е годы по ряду причин.
Во-первых, этому предшествовало несколько экологических катастроф, таких как разлив нефти у берегов Санта-Барбары в 1969 году. Во-вторых, топливные кризисы десятилетия заставляли людей задумываться о том, а как вообще все вокруг работает. Где источники энергии, благодаря которым все крутится, и сколько эти источники стоят?
В-третьих, появилось много фотографий Земли, сделанных с орбиты. Это было эмоциональным фактором: мы наконец-то увидели, насколько мала и хрупка наша планета.
Пафос экологического активизма рос и укреплялся историческими событиями вокруг. Так на человечество повлияла катастрофа на Чернобыльской АЭС, стало принято говорить о губительной силе атомной энергии. Но постепенно оказалось, что эта та сама дорога, вымощенная благими намерениями, а следовательно, ведущая известно куда.
После аварии на атомной электростанции в японской Фукусиме в 2011 году активизм, направленный против атомной энергетики, достиг правительства самой экономически мощной страны в Европе — Германии. Там было принято решение полностью отказаться от атомной энергетики. А почему и зачем?
Атомные электростанции — самый безопасный и дешевый способ обеспечения энергией как промышленности, так и домашних хозяйств. Да, строить такие станции дорого, но технология понятна и отработана. Выбросов от таких станций никаких, кроме пара. Сплошная польза. Да, случаются аварии, но в пересчете на выработанные мегаватты энергии они крайне редки.
И все же Германия под давлением «зеленых» от АЭС отказалась.
Еще через пару лет «зеленые» нанесли новый удар — «дизельгейт». Оказалось, что немецкий автомобильный гигант занижал показатели выброса вредных газов, в частности, оксида азота, двигателями своих автомобилей.
Дальше встал вопрос — повлияло ли это положительным образом на экологию? Никто не заметил. Но точно известно, что это самым разрушительным образом повлияло на автомобильную промышленность Германии, штрафы достигли десятков миллиардов долларов.
Мир так или иначе стал двигаться в сторону зеленой энергетики. Считается, что ветрогенераторы и солнечные батареи экологически безопасны.
Автомобили же должны быть электрическими, и ничего страшного, что для автомобильных аккумуляторов нужны литий, кобальт, никель — а это все разработки, рудники и загрязнение атмосферы.
Помню, лет пять назад я ехал по горам Шварцвальда и видел плакаты, сделанные местными жителями, протестующими против установки «ветряков». Почему, ведь это же экологически чистая энергия?
А дело в том, что для установки ветрогенераторов необходимо вырубать некоторое количество гектаров леса, необходимо прокладывать трассы коммуникаций, необходимо обслуживать это оборудование, а это масла и прочие неразлагающиеся жидкости, стекающие в почву. И, наконец, чтобы сделать ветрогенератор или солнечную панель, необходимо потратить столько энергии, сколько этот генератор будет вырабатывать десять лет. А это примерно и есть срок его службы, потом его надо утилизировать — тоже чрезвычайно затратный процесс.
Люди уже пришли к пониманию, чтобы что-то произвести, где-то что-то придется сжечь. И красивая витрина «зеленой» энергетики — это инструмент самоуспокоения для сознательных граждан благополучных западных стран и инструмент политической манипуляции внутри крупных экономических объединений, таких как Евросоюз.
Означает ли все это, что не нужно больше бороться за экологию?
Есть в Тихом океане гигантское мусорное пятно площадью 1,5 млн квадратных километров, на нем уже завелись животные. Уменьшить его или разобрать нет никакой возможности — слишком велик вклад в формирование этого пятна стран Юго-Восточной Азии, куда «зеленая» повестка пока не дошла. Там уровень жизни не предполагает заботы об окружающей среде.
Океан полон микропластика, который теперь содержится в каждой рыбе, а постепенно переходит и во все продукты на Земле. Пишут, что микропластик обнаруживают и в человеческих органах. Как с ним бороться? Платить в несколько раз больше за продукты, упакованные в биоразлагаемые материалы. Кто готов это делать? Думаю, ответ известен.
Теперь лицом эко-активизма стала грозная шведская девочка, не желающая учиться в школе, но активно нападающая на взрослых, которые, по ее мнению, разрушили будущее Земли. Даже если она права, кто же ее послушает? И как нелепо она выглядит по сравнению с отчаянными активистами из 1970-1990-х!
Впрочем, планету чище не сделали и они.
Возможно, каждому отдельному человеку нужно стать немного эко-активистом — понять, что никакого позитивного вклада в жизнь планеты он привнести не в состоянии, но может, по крайней мере, убрать за собой.
Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.