Цивилизация
Никогда не думала, что буду так много писать о женской доле и материнстве. К сожалению или к счастью, мои воспоминания о родах свежи, а подруги то и дело сообщают о разводе. Поэтому, когда в ленте появляется новость о том, что в Госдуме поддержали предложение РПЦ учитывать право голоса отца при аборте, мне есть что сказать.
С одной стороны, вопрос и правда непростой. Истории бывают разные. Запланированная беременность, которая вдруг оборачивается диагнозом, — и пара оказывается перед страшным выбором. Или, наоборот, беременность как инструмент манипуляции — когда женщина решает родить, «чтобы он не ушел», «чтобы женился», «чтобы остался с ребенком». Да, такие случаи существуют, но статистически это все же маленький процент.
Зато гораздо чаще — банальная, приземленная, совсем не романтическая история: беременность «по залету». Не по согласию и не по запланированному сценарию. Просто не сработала контрацепция, просто не договорились, просто «так вышло» (или наоборот не вышло вовремя). И виноваты, как правило, оба. Да-да, ведь ответственность за тот же прерванный половой акт лежит на обоих партнерах.
Когда женщина не планировала ребенка и видит, что партнер не хочет его, — она должна иметь право решить сама. Без голосований, советов, комиссий и, уж простите, без «права голоса отца». Потому что в этот момент решается не судьба «плода», как это любят формулировать в официальных бумагах, а судьба женщины. Ее тело, ее жизнь, ее здоровье, ее будущее. Да и отцовство — это не только генетическое родство, а постоянное участие в жизни ребенка, но думают ли об этом в Госдуме, обсуждая вопрос аборта?
И давайте честно: мужчины тоже умеют манипулировать. Иногда даже изощреннее, чем мы. «Я хочу, чтобы ты родила, я буду рядом», — говорит он, а потом через пару месяцев растворяется где-то между новым номером телефона и алиментами, которые «пока не успел оформить». Бывает и наоборот: мужчина сознательно и молча перестает предохраняться, надеясь «привязать» женщину ребенком. И вот вопрос — кто потом будет сидеть в декрете, терять работу, перестраивать всю жизнь под кормления и бессонные ночи? Явно не он.
Так что, прежде чем решать, кто имеет право голоса при аборте, давайте решим, кто вообще несет ответственность за последствия родительства. Вот, например, с 25 мая 2025 года заработал федеральный реестр должников по алиментам. На момент запуска в реестр попали порядка 120 тыс. должников и 68 тыс. осужденных за неуплату алиментов. И это только те, кого уже привлекли к административной или уголовной ответственности либо объявили в розыск. То есть — это не все должники, а только самые «отличившиеся».
Так может, для начала стоит разобраться с теми, кто уже оставил детей без поддержки, прежде чем давать им «право голоса» над телом женщины?
Я, конечно, понимаю благие намерения — вовлечь мужчину, сделать отцовство ответственным, укрепить семью, все дела. Но давайте не будем путать ответственность с контролем. Ответственность — это когда ты обеспечиваешь ребенка, когда не исчезаешь, когда рядом. Контроль — это когда ты решаешь за другого человека, что ему делать со своим телом.
И еще один вопрос, который я никак не могу отпустить: а если мужчина «за», а женщина «против» — она обязана родить? А если «за» только он, а потом уходит? Кто будет рожать, кормить, не спать, лечить, воспитывать? Если бы можно было делить беременность пополам — я бы, может, и согласилась на общее голосование. Но пока биология такая, какая есть, — решать все-таки должна женщина.
Потому что это не только вопрос морали или религии. Это вопрос справедливости. Той самой, о которой любят говорить в Госдуме. И справедливо будет тогда, когда решение о том, что будет происходить с телом женщины, будет принимать только она сама. Потому что ему — не вынашивать, не рожать, не жить с этим решением каждый день.
А нам — жить. И, если уж на то пошло, писать об этом снова и снова.
Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.