Рассуждение Владимира Путина о правах сексуальных меньшинств в России прозвучало достаточно неожиданно. Весь последний год государство энергично боролось за моральный облик российских граждан. Добрались даже до использования ненормативной лексики в СМИ. Что уж говорить о сексуальных меньшинствах. А тут – как из ведра: «достичь консенсуса с ЛБГТ-сообществом», «представители меньшинств пользуются всеми правами, занимают должности, растут по карьерной лестнице». Нет, ну вот только представить: растут по карьерной лестнице. Еще три дня назад казалось, что этим людям из дома выходить не стоит, а тут сразу про консенсус.

Это экспортный вариант, который вряд ли совпадает с представлениями российской власти о проблеме. К реальному положению дел он не имеет особого отношения. Интересна тут именно реакция сторонников Владимира Путина и его курса.

Жесткая линия во внутренней политике государства, установка запрещать, гонять и мочить имеет существенную поддержку в самых разных слоях населения. Путин умеет подстроиться под массы, ответить на запрос снизу нужными словами. Поскольку невозможно нравиться всем и все время, от какой-то части сторонников ему в разное время приходилось отказываться. Точнее, это отдельные группы, придумавшие себе своего Путина, вдруг выясняли, что оригинал мало похож на идеальные представления о нем. Считали либералом, который чуть-чуть играет в Пиночета ради прогрессивных реформ, а выясняется, что реформы не близки и потому не нужны. Считали патриотом, который прикрывается либеральной риторикой ради сосредоточения сил, а получилось, что сбор ресурсов — это самоценная задача. Обманувшихся хватает. Как водится, многие радикальные противники Владимира Путина получились именно из таких людей.

Но большинство по-прежнему рассчитывает и верит. Тем более что линия государства в последние полтора года оформилась предельно отчетливо. Особых разночтений не предполагается.

Можно верить в человека, а можно – в его политику. В первом случае не так важно, что он говорит и что делает. Раз есть крепкая надежда на конечный результат, то дорожные нюансы не имеют значения. А если поддержка основана на идеологическом, а не личностном выборе, то мелочи имеют свойство накапливаться.

В истории каждого политического направления случается момент, когда часть сторонников становится радикальнее своего лидера. Он говорит об удвоении, а они за утроение. Он за равноудаление олигархов, а с их точки зрения, олигархов быть не должно в принципе.

Он позволяет в силу неких причин сформировать коалиционное правительство, а радикальные сторонники не понимают, зачем это нужно.

И вот как теперь реагировать сторонникам Путина на его слова в Амстердаме? Не услышать? Признать, что экспортный вариант имеет право на существование, а на самом деле речь идет об обмане коварного противника, которого и обмануть-то не грех? Найти дополнительный смысл в словах, обратить внимание на то, что было сказано про возможность однополых браков в Чечне? Так тоже можно. Но среди тех, кто поддерживает Путина, хватает ортодоксов, считающих невозможными никакие компромиссы. И вот как им теперь быть?

Их обычно немного, таких людей. И даже среди них далеко не все готовы признать своего лидера не соответствующим чистоте идеи. Вера в человека обычно сильнее веры в идею. Но именно появление подобной секты и обозначает настоящий кризис.

Впрочем, у лидера всегда есть возможность доказать, что он радикальнее радикалов.