У Театра.doc все будет хорошо. Уничтожить его не может ни государство, ни Мединский, ни Собянин, ни Бабкина, ни даже подруги Бабкиной. Закрыть площадку под силу лишь учредителям — то есть самому худруку Михаилу Угарову и Елене Греминой.

У Театра.doc все будет хорошо, потому что за сутки им предложили: переехать к некоему Денису, собственнику нежилых помещений на Авиамоторной, занять Сахаровский центр, завод «Флакон», особняк Школы актерского мастерства «Театр без Границ», перебраться в Тбилиси на малую сцену Театра Котэ Марджанишвили.

У Театра.doc все будет хорошо, потому что застрявший в Москве влиятельный американский театральный критик, обозреватель The Moscow Times, драматург Джон Фридман уже сочинил петицию, которую распространяют теперь на конференции «Шотландия и Россия: Перформанс длиною в столетие» в Институте гуманитарных исследований Эдинбургского университета.

Конференция проходит в рамках перекрестного Года России в Великобритании, и худшего бэкграунда, чем наезд департамента имущества на «последний островок свободы», представить сложно.

У Театра.doc все будет хорошо, потому что «бог знает, чем они там занимаются». Сегодня, кстати, господина Собянина завалят до кучи подписями под Открытым письмом Оксаны Мысиной, актрисы и режиссера.

У Театра.doc все будет хорошо. Это у нас большие проблемы.

Нас держат за кретинов, говоря: вот, товарищи, пожарная безопасность. Делайте два выхода, а не один. Один выход не есть хорошо. И ты берешь отбойный молоток и делаешь второй выход. Хотя тебе есть чем заняться.

А потом приходят другие и говорят: два пожарных выхода — это прекрасно, это то, что нужно! Вы молодцы, дайте пять. Но что же вы, Михалюрич, все тут перепланировали-то? Это совсем никуда не годится. А разорвем-ка с вами договор аренды, причем 5 мая. Нет. Дорогой вы наш творец (и здесь они нитку с лацкана его пиджака стряхнут — забота). Это у вас нет машины времени. У департамента имущества все есть. Михалюрич, ну что вы как ребенок? Может, чайку? Вафли? Или вы овсяное предпочитаете? И, кстати, надо, надо, дорогой, обязательно в шапке ходить! Холодает уже.

Это у нас проблемы, потому что всех нас кормят вот этим. И мы должны это съесть. По возможности молча.

С Театром.doc все будет хорошо. С нами — нет.

Я вчера говорил с Михаилом Угаровым. Поделился своей идеей, что плевать, возьмете вешалки, два стола, три стула и превратитесь в злобный подпольный театр-фантом, возникающий в самых неожиданных местах.

Когда батька лютовал с оппозицией лет пять назад, в Минске возникла субкультура домашних театров. Вернемся к домашним постановкам, домашним концертам, домашним журналам и кухонным премиям. А снаружи пусть Бабкина развлекается… Но услышал в трубке что-то сосем серьезное:

«Понимаете, стен не будет. Это ведь театр мемориальный. Его своими руками строили Серебренников, Вырыпаев, Курочкин. Для меня это уже часть истории, которая достойна Бахрушинского музея. И поэтому вся нынешняя дрянь на меня психологически очень сильно действует.

Другая площадка — это плохо для театра. Как только Мейерхольд лишился своего здания и ему стали строить новое, известно, что с ним произошло — его бросили лицом вниз на пол и били резиновым жгутом по пяткам и по спине, а потом расстреляли как собаку. Когда построили Таганку-2 — тоже ничего хорошего не произошло. Начался разлад, уехал Любимов, вернулся Губенко, театр распался. И таких поверий море. Театральные люди боятся новых зданий. Я вот точно боюсь».

У нас большие проблемы, потому что можно через третьих лиц, как бы по-дружески, звонить Угарову после премьер «БерлусПутина» и «Часа восемнадцати», спектакля о казни Магнитского, и требовать убрать политические спектакли и меньше затрагивать социальные проблемы. И еще угрожать — через этих же третьих лиц.

У нас большие проблемы, потому что все знают, кто этих лиц посылал, но назвать фамилии мы не можем. Для этого и была придумана цепочка из посредников. Скажешь — засудят.

У нас большие проблемы, потому что сегодня свет в оконце — это чиновник Сергей Капков. Человек, который с одинаковым выражением лица говорит «Мы хотим быть френдли» и отменяет показ фильма о Pussy Riot в «Гоголь-центре», строит с Абрамовичем «Гараж» в Парке культуры и открывает мемориальную доску Брежневу на Фрунзенской.

Думаю, задача Капкова — быть волнорезом, гасить волны с одной и другой стороны. Но я могу ошибаться — возможно, Капков только прикидывается плюшевым, а сам ведет тонкую игру. Правда, зачастую игра бывает настолько тонка, что карты распадаются на атомы, не успевая сыграть. Причем распадаются все больше джокеры, тузы и короли. Такое впечатление, что на руках у Министерства культуры остались одни «шестерки».

Когда простыми «шестерками» бьют козырных королей — это проблема не Театра.doc, а наша.

Если мы продолжаем сидеть за игральным столом, то смело можно закрывать глаза на наезд на Театр.doс, так же как закрывали глаза, когда в асфальт укатывали Пермский проект, наезжали на «Винзавод», на «Мемориал», на «Пермь-36», на «Грани», «Дождь» (организация включена Минюстом в список иноагентов), выдавливали Дурова и Гуриева, издевались над Сорокиным, Макаревичем и Богомоловым.

Ни через третьих, ни через четвертых лиц мы не спешим отправить недвусмысленное послание всем этим ромашкам-лютикам, грудастым пещерным хороводам, под которые один за другим попадают мастера культуры, — послание, состоящие из трех милых букв русского алфавита.

Когда-то, согласно Мережковскому, хам был грядущим. Но вот он таки нагрянул и выкидывает нас из наших домов.

Хочется послать. И, конечно, не на «д», «о» и «к».

Гораздо дальше.