На 82-м году жизни скончался Адольфо Суарес, человек, который, занимая пост премьер-министра Испании, осуществил мирный переход от диктатуры к демократии. Испания провожала его со всеми возможными почестями, король искренне скорбел. Испанская пресса была полна фотографий, где Хуан Карлос — в самые разные исторические эпохи — общается с Суаресом с нескрываемой приязнью, радостью и дружеским соучастием.

В начале 1990-х годов журналист Хосе Луис де Вильялонга, готовивший книгу диалогов с Хуаном Карлосом, спросил короля, почему тот после смерти Франко выбрал Суареса. Король ответил: «Потому что это был молодой современный человек. Потому что он вышел из франкизма и в нем вряд ли могли заподозрить человека, готового к радикальным переменам, неприемлемым для определенных кругов нашего общества… Франкист Адольфо Суарес убедил антифранкистов, что они могут ему доверять, чтобы начать в стране перемены. Успех его превзошел все ожидания».

Суарес еще во времена Франко был апертуристом, то есть сторонником либерализации и постепенных перемен. Что не мешало ему делать быструю карьеру. Совсем молодым политиком он даже возглавлял телевидение Испании. Легализация многопартийной системы, роспуск франкистского Национального движения и франкистских профсоюзов, ограниченная автономия Каталонии и Страны Басков, свободные выборы, пакты Монклоа (которые так любят вспоминать в бескомпромиссной России, отравленной мечтой о «единстве и согласии», к месту и не к месту), конституция 1978 года («Испания — социальное, правовое и демократическое государство, высшими ценностями которого являются свобода, справедливость, равенство и политический плюрализм»), легализация Коммунистической партии (Хуан Карлос — Суаресу: «Адольфо, … Мы рискуем создать проблемы, и весьма тяжелые, если они (военные. — А.К.) узнают о наших намерениях легализовать и Коммунистическую партию») — это все о нем, о Суаресе.

Адольфо Суареса, при всех различиях в политических и исторических обстоятельствах, можно сравнить с Егором Гайдаром.

Масштаб задачи — переход от одного режима к другому — был сопоставим. Правда, технократические испанские правительства начиная с конца 1950-х подготовили переход страны к рыночной экономике и главной проблемой оставалась демократизация. Гайдару в этом смысле было во сто крат сложнее. При том что, наоборот, политические задачи за него в общем и целом были решены. Правда, на весьма короткое время.

Но уроки Суареса гораздо более актуальны для современной России, чем для России переходного от СССР времени. Диктатура Франко отвалилась в некотором смысле сама, по физиологическим причинам: каудильо одряхлел и умер. Другой разговор, что, на счастье Испании, у нее были Хуан Карлос и Суарес, а не ультраправые политики, которые вполне имели шанс прийти к власти.

Но опять же аналогия не совсем в этом. А в том, что при Франко оппозиционное поле было успешно зачищено и забетонировано. Современная Россия движется в этом направлении. Значит, перемены снизу — проблематичны. Перемен сверху ожидать не приходится: Медведев не выдержал слишком лестных для него сравнений с Горбачевым. Даже условно либеральные министры из финансово-экономического блока сильно уступают по степени влияния рациональным технократам вроде франкистских министра экономики Наварро Рубио и министра финансов Альберто Ульястреса.

И тем не менее по биологическим и отчасти все-таки социальным причинам диктатуры исчерпывают до дна свой ресурс. И тогда встает другая проблема, деликатная и тонкая: проблема политического транзита, проблема перехода от диктатуры к демократии. Если она не решается, то происходит транзит либо к другой диктатуре, либо к периоду болота и смуты.

И вот в этой ситуации большую роль играют персональные качества той политической фигуры, которая возглавляет правительство транзита.

Ровно поэтому Суареса провожали в последний путь с такими почестями. Он справился с задачей. При том что транзит не ограничивался одним-двумя годами. О чем, собственно, и свидетельствовала попытка военного переворота в феврале 1981 года: тогда на заседании палаты депутатов подполковник Техеро приказал всем под дулами автоматов лечь на пол, и именно Суарес и глава Компартии Сантьяго Каррильо, даже демонстративно закуривший (и потом доживший до 97 лет), не подчинились приказу.

В условиях зачищенного политического поля, когда даже «последнему» Навальному перекрывают возможности легального действия, за несколько лет до физического истощения самоизолирующегося режима, у которого армия возрождается в Крыму, а экономика приобретает черты не южно-, а северокорейской, автаркичной, актуальной становится тема поиска такой переходной фигуры. Не обязательно электорально привлекательной для всех, но уважаемой всеми политическими силами, лобби и группами влияния.

Это новая политическая реальность. Возможно, потенциальному российскому Суаресу еще предстоит появиться, но молодая поросль лояльных режиму циников не внушает серьезных надежд — этот цинизм даже не карьерный, он поражен язвой глупости и подлости. Есть фигуры вроде Алексея Кудрина и Михаила Прохорова. Они оба старше Суареса времен обретения им полномочий премьера, но это именно тот самый типаж политического деятеля — главы кабинета периода транзита.

Или кто-то сомневается, что такой транзит состоится? Течение времени еще никто не отменял.