Минюст спустя год после первого отказа так и не решился зарегистрировать Национально-демократическую партию Константина Крылова и Владимира Тора. Думается, не только потому, что отцы-основатели партии состояли в координационном совете оппозиции. Хотя и это наверняка сыграло свою роль.

Националистов наверху держат за своих. Только опять же привечают тех, кто делает карьеру на националистической волне, поднявшей не одну лодку, по некоторым правилам. И у кого в этом смысле более или менее адекватная биография, как говорят на погрязшем в санкциях Западе, credentials.

Всех в Ноев ковчег русского национализма не погрузишь, допускаются только члены профсоюза.

Нынешняя власть монопольна по своей природе, касается ли это экономики, бизнеса, политики или ментального контроля. Соответственно, терпеть конкуренцию и на поле русского национализма, и так уже густо засеянном, никто не собирается.

К тому же и в самом деле здесь важен контроль – соблюдение баланса взглядов и высказываний. Чтобы если они и приводили к действиям, то исключительно к управляемым. К тому же все чаще на идеологическом полигоне испытываются более умеренные образцы оружия: вместо национализма – «консерватизм», вместо Ивана Ильина – Николай Бердяев. Правда, взлетит ли такой «Тополь»?..

Протест бирюлевского типа идейно ближе нашим властям, но он все равно нежелателен в той же степени, что и «болотный» протест.

Конечно, присутствие «русской партии» в нынешнем истеблишменте гораздо более значительное и значимое, чем в родном ЦК КПСС. Но вот в чем схожи тогдашнее и сегодняшнее начальство – в попытках отсечения всего экстремального. Политика баланса – чтобы монопольно управляемую лодку не укачало – приводит к тому, что власть сама выбирает себе партнеров по национализму, национал-патриотизму, русской идее и политическому православию.

Боятся ведь вот еще чего: как те из националистов, которые побеспринципнее, пытались, как блоха на собаке, въехать во власть на пике демократического протеста, так и сейчас они же готовы двигаться в фарватере авангарда националистических сил. А самые пассионарные из них воюют сейчас на юго-востоке Украины.

И несмотря на присмотр приставленных «премьер-министров» ЛНР и ДНР, нет никаких доказательств того, что эти силы раскрепощенного национализма такие уж управляемые. А если они разочаруются в Путине, который покажется им недостаточно радикальным, и обратят свои штыки против него? Так рассуждают многие наблюдатели событий. И стараются сделать ситуацию управляемой хотя бы на территории метрополии.

Собственно, это один из важнейших вопросов современности: куда денется накопленная на юго-востоке Украины националистическая энергия, если война там закончится?

Собственно, ровно поэтому можно услышать и такие рассуждения: Путин не может уйти с юго-востока, единожды войдя туда. Там это могут счесть неправильным с точки зрения теперь уже не славянского, а русского братства шагом.

Словом, ко всем демонам и страхам сегодняшней власти наряду с золотушным интеллигентом, космополитом и грантоедом, добавился еще один &ndash вроде бы весь такой родной, такой похожий на ядерный путинский электорат, на нуклеус крымского большинства, &ndash националист.

Но – не до конца управляемый националист. Себе на уме. И чрезвычайно политически амбициозный.

Страх становится главной движущей силой власти. Страх утраты контроля теперь уже над идейно близкими. Даже если они не могут составить конкуренцию, лучше перестраховаться: запретить и закрыть. И в этом смысле «Русский марш» должен идти не под мегафонные крики Тора, а исключительно под персональным контролем кремлевской машины организации массовых мероприятий.

Можно сказать вслед за Михаилом Гершензоном более чем столетней выдержки (сборник «Вехи»), что штыки власти вновь ограждают приличных граждан от «ярости народной», в том числе и с лицом националиста-погромщика.

Но во-первых, не очень-то и защищает нынешняя полиция под это заточена не лучше, чем городовые в годы кишиневских и одесских погромов. Во-вторых, если и защищает, то только саму себя, причем в лучшем случае самый верхушечный слой. В-третьих, чтобы проверить теорию «защиты-от-ярости-народной», надо провести хотя бы одни за долгие годы свободные выборы. Тогда-то и станет понятно, до какой степени будет опасен радикальный русский национализм и состоится ли его электоральная легитимация.

Еще недавно можно было бы сказать, что националисты в электоральном смысле, по крайней мере на федеральном уровне, маргиналы. Но теперь, разбудив Крымом и юго-востоком Украины националистических демонов в тех, кто даже не подозревал об их существовании в себе, российская власть будет еще больше бояться националистов.

То есть – своего, в сущности, успеха. Своей же собственной идеологии. Своего электората.