Цивилизация
Приятно, конечно, представить себе кинотеатр «35мм», набитый футбольными фанатами, пугающими билетерш и тонконогих любителей артхауса. Это, однако, маловероятно — фильм «Зидан — портрет 21 века» совершенно не то зрелище, что может бодрить кровь что тем, что другим. Для поклонников футбола здесь слишком мало собственно футбола, для поклонников смежных арт-дисциплин проект выстроен слишком очевидным образом.
Прошлогодняя картина, чья премьера состоялась на Каннском кинофестивале, представляет собой отчет о матче «Реала» против «Вильяреала» на стадионе «Сантьяго Бернабеу» 23 апреля 2005 года. 17 камер влюбленными объективами следили все 92 минут игры за Зинедином Зиданом, и из записанного материала был смонтирован фильм ровно той же продолжительности.
Исключая, разумеется, перерыв. На эти минуты пришелся монтаж, дающий мировую перспективу той игре — гигантская вспышка на солнце, выступление Элиана Гонсалеса — кубинского мальчика, друга Фиделя Кастро, из-за которого США и Куба вцепились друг другу в глотку во время знаменитого процесса. Умер сэр Джон Миллз, знаменитый британский актер.
По ближнему востоку движутся танки, усатый мужчина несет на руках девочку, на заднем плане что-то горит, слева спиной стоит какой-то парень в майке с надписью Zidan.
Затея принадлежит двум художникам — шотландцу и французскому алжирцу. Дуглас Гордон, вполне успешный господин, получил в 1996 году тернеровскую премию и представлял Британию на Венецианской бьеннале. Кино он любит — например, сделал работу «Двадцатичетырехчасовой психоз», замедлив «Психоз» Хичкока так, чтобы продолжительность фильма составила ровно сутки. Филипп Паррено так же преуспел на своем поприще, работы его украшают собрания всевозможных музеев. Оба отмалчиваются на упреки в том, что они забыли указать в списке благодарностей немца Хельмута Гостарда, чья картина «Футбол, каким он не был прежде» 1971 года посвящена матчу «Манчестер — Ковентри» и футболисту Джорджу Бесту.
Когда снимался фильм, звездный час Зидана, сбившего Матерацци как кеглю, был еще впереди. Однако уже тогда он был символом не только хорошего футбола: сын алжирских иммигрантов-берберов, добившийся успеха во Франции — это уже политика. Впрочем, Зидан значит много больше, чем символ поставленного парижским волнениями под вопрос успеха французской политики. Гламурный Бэкхем, благородный Зидан — все это относится к вопросам о том, каким должен быть спорт, шоу-бизнес, современный человек, наконец. Неудивительно, что Гордон и Паррено выбрали для своего портрета XXI века именно его — не говоря уже о том простодушном соображении, что спорт и Зидан объединяли людей, в то время как смерть, война и политика за пределами «Сантьяго Бернабеу» — разъединяли.
К сожалению, как и большинство современных художников, Гордон и Паррено решили, что идея — уже достаточная ценность, чтобы всерьез возиться с ее воплощением.
Зидан, чье массивное присутствие наполняет не только кадр, но, кажется, и весь стадион, и вправду впечатляет своей человеческой мощью. Однако простодушное следование за ним и несколько вставок хроники еще не делают из записи картины — так сказать, «Триумф воли» не сложился.
Паразитический характер этой работы раздражает тем больше, что кинематограф и в самом деле остро нуждается сегодня в подобных проектах, в расширении собственных границ и понимания собственных механизмов — гениальные «Птицы» Перрена это внятно доказали.
На месте креативной пары после этого фильма стоило бы подходить к Зидану осторожно и держать дистанцию, чтобы не вышло как с Матерацци. Мужчина он серьезный и жуликоватых нахлебников, скорее всего, недолюбливает.
