— Вы из Москвы? Я бы с удовольствием приехал к вам…

— Приезжайте со следующим фильмом…

— Приеду, если вы станете продавать больше билетов и меньше пиратских фильмов, то я непременно приеду. Я очень хочу увидеть Москву. Проблема в том, что ваша культура утверждает, что в пиратстве нет ничего страшного. Я не знаю, чем это объяснить, но вы очень странные люди.

— Ваша биография тоже начинается странно: вы поколотили Николаса Кейджа, а сейчас вы снимаете его уже второй раз в «Сокровище нации»…

— Это было еще в школе, где мы играли в пьесе «Наш город». Мне было семнадцать, Нику – шестнадцать. Я совершенно точно помню, что мне не хотелось играть – во мне нет необходимых актеру качеств. Но также совершенно точно помню, что для той я роли я подходил гораздо больше, чем Ник. Помню, что меня действительно смущала перспектива драки с Ником. Вы должны помнить, что тогда это был еще не Николас Кейдж, но уже Николас Коппола! На самом деле, тогда все было не так важно – побил я его или нет, важно сейчас, потому что теперь я могу говорить, что поколотил обладателя «Оскара». И момент, когда Ник получил награду Киноакадемии, был и для меня моментом славы.

— В своем интервью Николас Кейдж рассказал, что вы были гораздо популярнее в школе, тем не менее у него сейчас куча поклонников, а вы стоите за камерой…

— Насчет популярности — это его точка зрения. С моей точки зрения все выглядело совершенно иначе. Парень, стоящий в углу в футболке и с выступающими сквозь нее мускулами, всегда будет привлекать девушек. Да, у меня было много подружек, но для девушек я всегда был только другом, а Николас – объектом желания. Я из той породы людей, которым нравится быть в центре внимания, кто любит всем угождать, Ник – из тех, кто предпочитает риск, я же никогда не любил рисковать. Я люблю делать окружающим приятно, Ник же предпочитает создавать что-то новое, что отвечает его чувству прекрасного.

Так что сейчас, будучи взрослым, я вижу все совершенно иначе. Ник обладает огромной смелостью как актер, и поэтому может сыграть практически все. Он также один из самых воспитанных людей, каких я знаю, он всегда вежлив, он настоящий джентльмен, и я никогда не слышал от него дурного слова о ком-нибудь. А я делаю фильмы для студии Disney, потому что мне нравится, когда мир вокруг меня становится чуточку счастливее, но у меня есть свои темные стороны…

— Какие же?

— Я очень нерешителен, я не люблю рисковать, поэтому, например, я очень долго не мог жениться. Мое нежелание рисковать, делая выбор, – моя темная сторона, оно идет от темной части моей натуры. Все же однажды я рискнул и сейчас счастлив. Но я всегда жил абсолютно безопасной жизнью. Ник же всегда предпочитал смелые поступки. И вот мы сегодня большие друзья и работаем вместе.

— В «Сокровище нации» вы также работаете с Джерри Брукхаймером, одним из самых главных голливудских продюсеров, у вас не было страха его разочаровать?

— Работа с Джерри, с одной стороны — возможность, которой надо воспользоваться, и с другой — спокойствие. Подобные чувства – я уверен – посещают всех, кто когда-либо работал с большими звездами или большими продюсерами. Спокойствие идет оттого, что я знаю: Джерри сделает все возможное, чтобы получился фильм настолько хорошим, насколько это вообще возможно для конкретного фильма. Возможность в том, что Джерри вызывает во мне чувство, что я должен сделать все, что в моих силах. И если для меня главное преступление в кино – скука, скучающий зритель, то для него – лень.

Да, что-то может пойти не так. Но такое случается. Другое дело, если это случилось потому, что ты не работал в полную силу. А Джерри всегда ждет от нас большего.

— А вас не обижает, что вас частенько называют попкорн-режиссером?

— Да, это звучит неприятно, мы привыкли к тому, что попкорн – плохо. Но я думаю, подобное прозвище отражает скорее уровень пишущего, чем абсолютную правду. Сегодня ты попкорн-режиссер, а через пятьдесят лет, возможно, нет. Ведь я не знаю, как мои фильмы будут смотреться через пятьдесят лет. Каждый фильм – это риск. Каждый раз ты с завязанными глазами ступаешь по натянутой веревке. А критикам нравятся люди, которые идут на риск. Но риск – это также и выражение собственного эго режиссера. Это способ показать, кто ты есть на самом деле.

Я же стараюсь держать свое эго при себе, потому что я точно знаю, что оно у меня есть, и еще какое! Что мне действительно важно – аудитория, зритель для меня всегда на первом месте. А не мои друзья или критики. Каждый фильм имеет свою награду. Маленький фильм – награды фестивалей и хорошие отзывы. Массовое кино – финансовую награду. Но я не уверен, что одно лучше другого. Все зависит от того, чьего мнения вы спрашиваете. Джерри Брукхаймер в таких случаях говорит, что каждый, заплативший за билет, – а критики смотрят фильмы бесплатно – имеет право на два часа хорошо проведенного времени. Представьте – человек работал всю неделю, он купил два билета в кино и отправился туда со своей девушкой, и он не хочет потратить впустую свое время, его нужно развлечь.

Так что моя работа – делать кино, которое доставит удовольствие другим.

— То есть вы все лучше и лучше развлекаете зрителей? Ведь вторая часть «Сокровища нации» выглядит гораздо масштабнее…

— Забавно, но первая часть фильма снималась в Вашингтоне, Филадельфии, Бостоне, Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Юте. Между прочим, расстояние между Ютой и Нью-Йорком гораздо больше, чем между Парижем и Лондоном, где снимались некоторые сцены для второй части. Но многие говорят, как вы – вторая часть больше.

— Но именно из парижских сцен и гонки в Лондоне «Книга тайн» выглядит, как настоящий современный блокбастер…

— Да, в этом вы правы. Но, кстати, когда мы снимали первую часть, мы не ожидали, что снимем блокбастер…

— Вы рассчитывали снять небольшое независимое кино?

— Нет, конечно, но что первая часть заработает столько денег в прокате, мы никак не ожидали. А вторую часть уже снимали с прицелом на блокбастер. Посмотрим, что получится.

— Что же было самым сложным в съемках?

— Самое сложное – не то, что делает фильм большим. Самое сложное – заставить героев выглядеть реальными, историю – натуралистичной, и главное – найти драматизм в сюжете, в каждой сцене. В фильме ваше внимание, внимание зрителя идет за незначительными деталями. Крупные планы забываются, на них не обращают внимание. Так что при съемках гонок, самолетных трюков и прочего нужно быть просто осторожным. Сами по себе гонки в Лондоне, в городе, где оживленное движение и множество машин, не так уж и сложны. Но хорошая гонка в фильме с плохо прорисованным, продуманным героем – превращается в плохую гонку, и кино становится плохим. Отличная гонка с отличным героем за рулем сделает и фильм отличным!