Цивилизация
Колледж. Бедный, как и должно студенту, но талантливый ботаник Бен (Джим Стерджес) ведет серьезную научную работу: мастерит с фриковатыми друзьями что-то вроде радиоуправляемой машинки (разве ее еще не изобрели?), продает галстуки, чтобы оплачивать колледж, и нудно выклянчивает стипендию Робинсона на учебу в Гарварде. Жалостливо заглядывая в глаза профессору, Бен скулит: «У меня нет денег… Мне, правда, очень-очень нужна эта стипендия», — и сразу становится понятно, что фильм будет не про карточную аферу, а про то, что деньги – мировое зло, а финансовое расслоение общества и блеск возможностей бессердечно сбивают с пути симпатичных добропорядочных бенов.
Далее следует сценка, к вящей радости россиян живописующая убожество американской системы образования.
На лекции математики профессор Мики Роза (Кевин Спейси) нарисовал на доске графики и формулы, но это только для виду. На самом деле, преподаватель пытается донести до скучающих двадцатилетних лбов, глядящих на него отупелыми бессмысленными лицами, банальную истину теории вероятности из школьной программы – чем меньше вариантов исхода события, тем больше вероятность его отгадки. Поскольку Бен, по ходу, единственный в классе, кто это понял, Роза тут же зачисляет его в свою секретную команду – по выходным они ездят в Лас-Вегас и при помощи математической методы обыгрывают казино в «очко».
Что в фильме абсолютно идеально, так это кастинг.
Англичанин Джим Стерджес, сыгравший в мьюзикле «Через вселенную» и в «Еще одна из рода Болейн», представляет собой улучшенную британскую версию Эштона Катчера и выглядит достаточно интеллигентно и смазливо для того, чтобы, с одной стороны, изображать гения математики, с другой — вписаться в шик Лас-Вегаса и крутить роман с гламурной героиней Кейт Босуорт. Не менее убедителен и Спейси в амплуа злого гения, ему, впрочем, не привыкать, а что до Босуорт в роли блондинки – то это безоговорочное «верю!» Лоуренс Фишборн, сыгравший секьюрити в казино, почти так же вселенски мудр и справедлив, как и Морфеус. А вот с картами – незадача.
Суть выигрышной методики профессора Роза так и остается загадкой.
Ясно лишь, что играют в блэк-джек, подают друг другу знаки и считают карты. Для иллюстрации последнего на экране то и дело появляются белые тетрадные листы, содержащие магические цифры «+17», «+5», «+10».
Суть в том, что во многих азартных играх, включая блэк-джек и рулетку, есть свои стратегии игры – они, естественно, не гарантируют выигрыш, а лишь увеличивают его вероятность. В 1953 математиком Роджером Болдуином была опубликована одна из первых работ на эту тему — «Оптимальная стратегия в блэк-джеке», в 1962 году Эдвард Торп придумал первую технологию подсчета карт и описал ее в книге «Победи дилера», тут же превратившейся в бестселлер. Еще один гуру блэк-джека, и уже не только теоретик – это легендарный Кен Устон, пойманный за использование микрокомпьютера, вживленного в ботинок, заработавший игрой сотни тысяч и ставший персоной нон грата в казино по всему миру. Список можно продолжить группой студентов Массачусетского технологического института, в течение долгого времени «грабившей» казино командной игрой, — именно о них написана книга Бена Мезрича, по которой и снят «Двадцать одно». Правда, в реальности они все были азиатского происхождения.
Стратегия счетчиков держится на том, что игроку выгодно выпадение крупных карт, поэтому он следит за всеми вышедшими картами, суммируя очки по определенной системе – за крупную карту считается -1, за мелкую +1.
Когда плюсовой счет становится достаточно большим — это значит, что из игры вышло много мелких карт и повысилась вероятность выпадения крупных – тогда игрок начинает делать высокие ставки.
Разумеется, владельцы казино отлично знают про счетчиков, но дело это совершенно законное, игрок никого не обманывает, а просто внимательно считает, поэтому казино в ответ лишь совершенствовали правила и пускали в ход разные хитрости – вроде введения в игру новой колоды или использования 5–6 колод, что существенно затрудняет подсчет.
Вся эта карточная кухня в фильме остается за кадром. И ладно бы, в конце концов, мы любим кино про аферы совсем не за то, но в «Двадцать одно» нет ни саспенса «Шулеров», ни элегантного лоска «11 друзей Оушена». Лишь мелькание листочков со счетом, будни студенческой жизни, милое лицо Стерджеса, соблазн, преступление, отречение от друзей и науки, справедливая расплата и правильные выводы. И это выглядит по меньшей мере странно, потому что пафос про деньги и красивую жизнь как ненужные излишества немного не вписывается в жанр. Это такой же нонсенс, как любовный роман, призывающий воздерживаться от суетных соблазнов страстей.
