Цивилизация
Во время показа в Вологде фильма «Счастье мое» за первые полтора часа (фильм идет 119 минут) из зала вышли всего три человека. Вологжане – люди стойкие. Первая, пожилая женщина, на вопрос, почему она не хочет досматривать кино, ответила: «Меня затошнило. Я вообще с поминок пришла в кино...» Потом вышли еще две дамы, и одна из них объяснила, что ей такое не нравится, особенно матерщина вся эта. «Ну в говне мы и в говне, но ведь нужны какие-то образы! Хотя бы и того же говна. А тут только х....рят и х....рят». На обсуждениях после показов режиссера обвиняли в том, что он лишает зрителя надежды, но были и другие люди.
Эти благодарили: «Я живу в глубинке, и вы все показали правильно: у нас все так и есть».
Роуд-муви, в котором нет дороги, а есть только направления, фильм, в котором кривое пространство этой самой глубинки перемалывает героя, утрамбовывает его в свой серый грунт, западная публика воспринимает как трагифарс или хоррор. В российском зрителе «Счастье мое» включает хриплый патефон оголтелого патриотизма, а сам фильм кажется то клеветой на весь народ, то слишком уж чернушной правдой. Когда председатель жюри Сергей Бодров вышел вручать Лознице Гран-при фестиваля VOICES (30000 евро и статуэтка в виде режиссерского мегафона), он сказал, что решение жюри было единодушным.
Кому-то такой выбор показался политическим. Фильм многих раздражает: он показывает русскую топь (хоть и снимался на Украине) как брейгелевскую натуру, а немногие положительные герои... да там почти и нет положительных героев. Член жюри Андрей Халпахчи назвал этот фильм диагнозом: если общество больно, кто-то должен сказать ему об этом.
Так или иначе, все фильмы-победители ставили диагнозы обществу, пусть диагнозы были и не летальными, как в «Счастье моем».
Польский «Реверс» Бориса Ланкоша, получивший сразу два приза – за режиссуру и за лучшую актерскую работу (оба приза вышла получать актриса Агата Бузек), исследовал устойчивость общества, построенного на костях. Приз зрительских симпатий достался жалостливому сентиментальному романсу Алессандро Анджелини «Выше голову», где проблема отцов и детей неожиданно перетекала в проблему расизма, гастарбайтеров и общей невменяемости жизни. Французский интернет-памфлет «Восьмая страна чудес» (приз Николя Альберни и Жану Машу за лучший сценарий) предупреждал о возможном будущем нашего зашоренного, лицемерного общества. Французская драма Леа Фенер «Нам бы только день простоять» (приз «Талант без границ» за актерский ансамбль) рассказывала о том, какие дороги ведут посетителей в тюрьму, – нечто вроде «Столкновения», но менее назидательное. Авторы с удовольствием и по делу использовали формальные приемы, например камера периодически «моргала» в нужных местах, и от этого казалось, что кто-то смотрит этот фильм вместе с тобой.
Из-за такого неожиданного крена в социалку при распределении призов за кадром VOICES оказался самый, на мой взгляд, сильный фильм конкурса
— шведский «Нарыв» Фредрика Венцеля и Хенрика Хеллстрема. Он, конечно, никакой не «Нарыв», и даже не «Закапываясь», как переводили на российских сайтах, но точно перевести со шведского название Man tänker sitt не смогли и сами авторы. Фильм – что-то вроде «Эмиля из Леннеберги» Астрид Линдгрен в пересказе Тарковского (прямых цитат из «Иванова детства» в картине нет, но ощущение передано точно), в тихих аккуратных пейзажах шведской глубинки. «Шум и ярость», в котором ничего не происходит, но вот-вот неизбежно случится, и от этого хочется кричать. Мальчик на грани взросления бродит по лесу, ворует у соседей, что плохо лежит, рассказывает о тех, кто его окружает, и цитирует Генри Торо. Режиссер Хенрик Хеллстрем говорит, что, когда герой произносит все эти слова философа о мечте и свободе, они очищаются от всех налипших коммерческих смыслов.
Этот фильм сложно полюбить, но, если войти в него, как в берлогу, в нем можно умереть, уснуть.
Однажды мальчик играет со своими сверстниками в прятки, считает до пятидесяти, а когда идет искать, видит, что никого нет. Искать некого, остался только он сам. Авторы хотели снять кино об аккуратном милом городке, но чтобы «в желудке было ощущение, что что-то не так, как будто там медленно катится камень». И там действительно медленно катится камень.
Фестиваль проходил в рамках Года Франции в России и Года России во Франции. Дальнейшая его судьба пока неизвестна.
Мероприятие получилось удивительным: очень сильная программа, в которой показали фильмы от занятных до превосходных, сочеталась с ужасающей организацией.
Режиссеру фильма «Пропавший без вести» Анне Фенченко и сценаристу Наталье Репиной организаторы принесли публичные извинения за путаницу с гостиницами, мастер-класс Кшиштофа Занусси внезапно объявили и так же внезапно отменили, звезды ходили по Вологде неприкаянные, а пресс-конференции переводили с английского так, что лучше бы переводчиков не было вовсе. На закрытии их и не было, и тот же Андрей Халпахчи переводил себя сам. За столь сильную конкурсную программу, правда, можно многое простить, но если VOICES будет продолжаться, то хорошо бы подумать не только о кино.
Тем не менее лучшее, что было в VOICES, а именно кино, в том числе «Нарыв», «Счастье мое» и «Восьмую страну чудес», можно будет увидеть в Москве 9–11 июля в кинотеатре «Пионер» в рамках программы «Эхо фестиваля VOICES».
