Цивилизация
О главном событии уикенда уже сложилось общее мнение, согласно которому вряд ли что-то на фестивале затмит фильм «Шапито-шоу». Уже после пресс-показа поползли слухи, что это лучшая российская картина лет за десять. Премьера в переполненном зале номер один «Октября» засвидетельствовала, что выдержать почти четыре часа крымских злоключений множества героев, с песнями, танцами и парящим Элвисом, готовы не только кинокритики: после антракта, разбивающего показ на две части, досматривать картину вернулись, кажется, все 1500 (примерно столько кресел в зале) зрителей.
Соавторам, ранее ответственным за «Пыль», удалось собрать конструкцию, наиболее часто употребляемым эпитетом к которой оказывается слово «радость».
Тут все играют более или менее себя (важная деталь в творческом методе Лобана и Потаповой сотоварищи), но с поправкой на детально выверенный сценарий, который собирает злоключения героев четырех новелл про судьбоносные путешествия к морю в ладно скроенный пазл.
Двойник героя «Пыли» Алексей (Алексей Подольский) ничего, по его словам, не хочет, но едет с интернет-знакомой в Ялту, где на каждом шагу демонстрирует отвращение ко всему происходящему и доводит девушку до бутылки красного крепленого. Туда же направляются молодая съемочная группа с глухим певцом, тоже Алексеем (исполнитель песни «Перемен» на языке жестов из финала «Пыли» Алексей Знаменский). За ними следуют обиженные друзья, тоже глухие. Петр Мамонов (Петр Мамонов) тащит в крымское плоскогорье тихоню-сына Никиту (Степан Девонин), с которым не общался годами. Самопровозглашенный юный продюсер Сергей (Сергей Попов) везет в Ялту двойника Виктора Цоя — Рому Легенду (Сергей Кузьменко), хочет сделать из него концептуальный проект по мотивам Уорхола, Макларена и идей постмодерна.
Все сталкиваются и разлетаются. У каждого героя есть спутник, который выдергивает его из привычной жизни и подводит к обрыву, в данном случае буквально — к краю накрываемого бурей моря.
У каждого есть песня, а иногда и не одна, которая звучит со сцены «черного вигвама» — местного шапито, разбитого на утесе. В этом же шапито в сюрреалистических номерах кружит над залом Элвис Пресли, танцует с космонавтом Мэрилин Монро, двоится Майкл Джексон. «Мистер одиночество» Хармони Корина встречает альтернативную вторую «Ассу» в концептуальной рамке «Заверенной копии» Аббаса Киорастами, но только это не копия или синтез упомянутого («Шапито-шоу» было написано и снималось раньше всех трех), а игра, затеянная чуткими к фокусам космоса умниками.
После обмена восторгами половина разговоров о «Шапито-шоу» съезжает к теме прокатных перспектив картины. В том, что это «зрительское» кино, мало кто сомневается, но как показывать фильм, который идет 3 часа 40 минут, также мало кто понимает. Реально ли убедить кинотеатры ставить фильм целиком? С антрактом? Выпустить в двух частях с интервалом? Без интервала? В общем, пока решается дальнейшая судьба главного хита фестиваля, посмотреть его еще раз в рамках ММКФ можно будет 2 июля, в день закрытия.
Про другой русский фильм, который ожидаемо вызвал ажиотаж, «Елену» Андрея Звягинцева было написано уже немало. Столпотворение на его показе в Доме кино стало поводом для президента ММКФ Никиты Михалкова еще раз посетовать на отсутствие у фестиваля дворца, о необходимости которого он говорит часто.
После «Шапито-шоу» в первом зале «Октября» случилась гала-премьера «Мишени» Александра Зельдовича. Фильм про Россию будущего, где министр с женой и спутниками едут к загадочному постсоветскому объекту за вечной молодостью, а получают перелом жизни под красивую музыку Леонида Десятникова и по сценарию Владимира Сорокина (это же трио делало важную картину про нулевые — «Москву»), как и «Шапито», снимался долго и трудно. Увы, именно это и оказывается основным ощущением от просмотра.
Эстетская лента разваливается под грузом противоречий, художественных приемов и концептов. Тут и «экологическая демократия» с лицемерными чиновниками российского будущего, и борьба добра со злом, и страхи любви, и похожие на видеоарт пейзажи, и доводимый до абсурда физиологизм страсти, и Тарковский, конечно. Кажется, что два с половиной часа на экране борются несколько фильмов, а побеждает какая-то мутировавшая версия «Пира Тримальхиона» художественной группы АЕС+Ф (неслучайно скульптура, сработанная этим же объединением, стала частью среды будущего в «Мишени»).
В своей инсталляции они тоже играли с идеалом посткапиталистического благополучия. В панорамном видео красивые белые люди медленно наслаждались благами и роскошью цивилизации на райском острове под скрипки, потом возникали двойственные отношения хозяев жизни с черными работниками, в третьей части появлялись китайские повара, но не обслуживали торжество, а играли в гольф. Слуги превращались в господ, пир — в оргию. В «Мишени» за фасадом выглаженной Москвы будущего маячит трасса, соединяющая Китай с Европой, по ней несутся безостановочным потоком фуры, в некоторых сидят нелегальные иммигранты.
Хозяева жизни в попытке дотянуться до вечности разрушают свой мир — с разными последствиями, но оргия все равно неизбежна.
Вместе эти три российских фильма составляют довольно странную, хотя и не безнадежную картину отечественного кино. Если концепты не будут сжирать ту витальность, благодаря которой кино хочется не только анализировать, но и смотреть, все может стать еще лучше.
