Цивилизация
Каждый год двенадцать некогда мятежных районов-дистриктов государства Панем (переживший некую страшную катастрофу уголок Северной Америки) отправляют по одному юноше и одной девушке в столицу Капитолий для участия в «Голодных играх». Это такое реалити-шоу вроде «Последнего героя», в котором за две недели из 24 участников в живых должен остаться только один. Столичным модникам голод не грозит, зато в шахтерском Дистрикте номер 12 вопрос пропитания стоит остро, а браконьерские навыки, например подстрелить белку или куропатку в запретном лесу, ценятся высоко. Когда жребий участвовать в «зарнице» на выживание падает на совсем юную и явно не приспособленную к суровым условиям Примроуз Эвердин (Уиллоу Шилдз), ее место занимает старшая сестра Кэтнисс (Дженнифер Лоуренс). Девица-охотник бьет из лука не хуже Робина Гуда или Вильгельма Телля, но с людьми ладит не очень. Компанию ей составит сын пекаря (Джош Хатчерсон), кормящий батонами свиней в туманных воспоминаниях героини.
Тем, кто рассчитывал на сколь-нибудь жестокую мясорубку, следует изрядно занизить ожидания.
В «Голодных играх» почти отсутствует подростковое членовредительство, зато в избытке хватает крупных и сверхкрупных планов растерянных лиц и прогулок по лесным чащам.
Это, конечно, совсем не «Королевская битва» Киндзи Фукасаку, где в рамках сходной государственной программы школьники лихо мочили друг друга.
Режиссер Гэри Росс («Плезантвиль», «Фаворит») экранизировал первый из трех томов популярной в Америке трилогии Сьюзен Коллинз про нелегкую юношескую долю в постапокалиптической антиутопии. Грядущему киносериалу заранее прочат судьбу «Сумерек», но первая серия обнаруживает больше различий, чем сходств с вампирской сагой. Там было девичье томление на фоне зеленых лесов.
Здесь те же леса становятся местом для изучения правил выживания не столько в условиях дикой природы, сколько в рамках телевизионного шоу, где одинаково важно уметь спать на дереве и нравиться зрителям.
Искажения телевизионной реальности не новая тема для Росса: в «Плезантвиле» героев Тоби Магуайра и Риз Уизерспун забрасывало в идеальный на первый взгляд (хоть и черно-белый) мир ситкома про американскую жизнь 1950-х. Там гости из будущего постепенно меняли правила игры и жизни, расцвечивая благопристойный городок и провоцируя ответные репрессии. В «Голодных играх» желающих выжить учит завоевывать симпатии следящей за кровавой бойней аудитории герой Вуди Харрельсона. Казалось бы, отличное кастинговое решение: почти двадцать лет назад сыгранный Харрельсоном прирожденный убийца Микки Нокс наглядно демонстрировал механизмы поднятия рейтингов насилием — идеальный учитель.
Однако в «Голодных играх» почти все насилие вынесено за кадр, а Харрельсон со стаканом в руке чаще дает уроки котиковой хитрости: сделать ручкой публике, поцеловать парня — не столько растопить сердца даже, сколько вызвать умиление.
Суровая девушка старается (напоминая о сильной роли молодой актрисы в сандэнсовской драме «Зимняя кость»), а прильнувшие к экранам жители Капитолия подыгрывают нескладному пасторальному дуэту следопытки и свинопаса. Выходит не слишком убедительно, но спишем это на дефицит чувственности, вероятно мучающий ряженных в кислотных цветов наряды горожан.
В итоге и для социальной критики, и для рейтингового телешоу получается чересчур вегетарианское зрелище. Вялотекущая история растворяет редкие схватки, лесные наркотические трипы, череду узнаваемых лиц: Ленни Кравиц — душевный стилист, Дональд Сазерленд — стареющий дуче, Стэнли Туччи — расфранченный телеведущий. Действие пробуксовывает, соперники растворяются массовкой, отставка режиссера трансляции (трагический Уэс Бентли из «Красоты по-американски» с удивительно подстриженной бородой) неминуема: в дирекциях праймового вещания ошибок не прощают.
