Цивилизация
— В первый раз Tesla Boy выступали на «Пикнике «Афиши» в 2009 году. Что изменилось за четыре года в вашей группе и в целом на российской музыкальной сцене?
— В 2009-м были все те же самые российские группы, которые называют группами «новой волны». Те коллективы, которые, условно говоря, слушают хипстеры. Но в то время ни у одной из этих групп не было такого количества гастролей. Мы, наверное, и стали первой группой, которая стала так активно давать концерты. Каждую неделю по 2, 3, 4 концерта. Тогда и деревья были большими. У всех была детская эйфория — и у нас, и у ребят, которые делали «Пикник». Люди не просто приходили и получали удовольствие, это была смесь удовольствия с настоящим шоком. Помню реакцию на наши первые концерты: люди были удивлены, что мы не очередная группа, которая приехала в «Солянку» играть лайв из Англии, а своя группа, которая доехала до клуба по красной, а потом по зеленой ветке метро. Сегодня все более масштабно, более серьезно. Эйфория прошла. Но сейчас тоже интересный момент: за эти пять лет подросло совсем новое поколение, и оно приходит на наши концерты. Эта аудитория очень приятная — молодежь, у которой меньше предрассудков, у которой уже сформирован хороший музыкальный вкус.
— В мае у вас вышел новый альбом, по сути, второй за время существования группы. Если посмотреть на вашу дискографию, состоящую из EP, синглов, макси-синглов, складывается ощущение, что вы как группа совершенно не мыслите альбомами, не работаете в альбомной форме.
— Мы пытаемся использовать модель, распространенную на Западе. Модель, в соответствии с которой и до выхода альбома выпускаются синглы, и после выхода. Во-первых, хороший способ показать песню под разными углами — ремиксы, дополнительные версии. Также с помощью обложек можно дополнительно раскрыть песню. Но альбомы для нас тоже, конечно, важная штука.
— Как вообще сегодня зарабатывать деньги независимому российскому музыканту? Не на синглах же?
— Так же, как и на Западе: на концертах. Рано или поздно за музыку все равно перестанут платить, как бы люди ни оберегали цифровые продажи. Мне, конечно, приятно, если слушатели считают правильным покупать мою музыку. Кстати, до появления iTunes в России «ВКонтакте» оставался самым удобным местом для прослушивания музыки. Сегодня именно там удобно слушать музыку, в зафиксированном качестве, с обложкой. Кстати, по статистике, российский iTunes совершенно неожиданно выходит в топы, обогнав даже Турцию.
— Tesla Boy активно пытаются быть востребованными на Западе: гастроли в Европе, Америке, Мексике. Журналисты в это же время называют Tesla Boy русскими Daft Punk, а «Неонавт», твой прошлый проект, в свою очередь, называли русским ответом Coldplay. Насколько тебя раздражает приставка «русский» в данном случае?
— Я и сам люблю вешать ярлыки, но по крайней мере делать это самостоятельно. Предположим, Шевчук — это русский Тото Кутуньо. Рома Зверь – русский Сид Вишес. Иван Дорн — украинский Брайан Ферри. Мне как раз нравится быть русской группой — это имеет свои сильные стороны: когда мы едем на Запад и общаемся там с людьми — необычная ситуация, русская группа играет такую интернациональную музыку….
— То есть Tesla Boy согласны быть российским музыкальным экспортом?
— Ну, я сначала хотел бы посмотреть контракт, а потом уже соглашаться.
— Если вспоминать более или менее успешные истории музыкального экспорта, в первую очередь на ум приходит «Тату». Или есть более свежий пример — группа Punk TV (с которой вы как раз сотрудничали). Но, кажется, экспортироваться все равно не получилось — о группе давно ничего не слышно. Как ты считаешь, что нужно для успешного экспорта?
— Нужно выступать там. А чтобы выступать там, нужно, чтобы тебя туда пригласили. А чтобы пригласили, нужно записать что-то особенное. Наши группы начали зарабатывать деньги на концертах, и они уже могут не сидеть в офисе днем, а вечером идти на репетиционную базу, чтобы порепетировать перед единственным за три месяца концертом в «Кризисе жанра». Потенциал у российской инди-сцены есть. Но мне кажется, что уже сегодня при существующих ресурсах и возможностях можно делать намного больше. Например, коллаборации. У нас музыканты до жути не любят коллаборации.
— Почему?
— Вероятно, местечковый снобизм. Например, Jay-Z может выйти выступать с группой Linkin Park. А у нас с кем из рэперов можно сделать дуэт?
— С «Кастой»?
— Ну… было бы круто! Другой вопрос, смогла бы «Каста» выйти за рамки своего стиля. Кстати, хорошая идея.
— В последних интервью ты утверждаешь, что тебе как музыканту совершенно не нужно «расти из российской музыки». Но, например, «Неонавт», кажется, как раз вырастал из очень российской роковой традиции — дуэты с «Би-2», «Нечетный воин», «Наше радио».
— В истории с «Неонавтом» я осознанно пытался втащить себя в культуру русского рока. Так сказать, срастить свое западное музыкальное мышление с корнями классиков отечественной рок-сцены. Это был интересный опыт. Я для себя открыл «Аукцыон» и его лидера Леонида Федорова, «Звуки Му».
— В рамках «Неонавта» ты написал целый альбом на русском. Смог бы ты опять вернуться к песням на русском?
— Не знаю. Пока у меня такого желания не возникает. Может быть. Кстати, раньше я говорил, что это абсолютно невозможно.
— Группа Tesla Boy любит подчеркивать, что ездит на гастроли и в Нью-Йорк, и в Омск. Что происходит сейчас с музыкальным рынком в регионах?
— Известно, что у нас система музыкального рынка проблемная, местами уродливая, а в регионах она практически отсутствует. Но в последние годы мы видим и хорошие сдвиги. Есть города, где совсем все плохо. Но есть города, такие как Екатеринбург, Новосибирск, куда заезжают не только наши группы, но и западные. Например, Hurts заезжали и в Москву, и в Питер, и в Екатеринбург. Что-то несомненно двигается с мертвой точки. Жизнь есть там, где есть молодежь, новая публика и где есть промоутеры, организаторы, которые эту публику взращивают. В каком-то смысле выходит замкнутый круг.
— В последнее время можно увидеть очень много инди-групп из регионов. Как ты считаешь, музыкальная сцена при этом все равно концентрируется в столице?
— Москва в каком-то смысле давно не для москвичей. Любая группа из регионов здесь имеет больше шансов, чем у себя. Концентрация музыкальных событий все равно всегда будет выше в Москве. Так же и в Штатах: как бы ты круто себя ни чувствовал в Денвере, тебе все равно придется ехать либо в Нью-Йорк, либо в Лос-Анджелес. Ну, или в Нэшвилл — если ты играешь кантри. У нас то же самое: если ты рэпер — езжай в Ростов, а если играешь инди — в Тольятти.
— В Тольятти?
— Шучу. В Москву, конечно.
