Скуби-Дуби-Ду: чем поражает детектив «Достать ножи: Воскрешение покойника»?

«Скуби-Дуби-Ду», — задумчиво протягивает Бенуа Бланк (Дэниел Крэйг), стоя над вскрытым гробом в неоготической крипте. Сыщик близок к разгадке убийства монсеньора Уикса (Джефф Бриджес), эксцентричного проповедника в небольшом католическом приходе на севере штата Нью-Йорк. Главным подозреваемым в деле выступает пастор Джад Дюплентиси (Джош О'Коннор) — буквально все указывает на него с первых же минут. Бланк, впрочем, не верит в виновность молодого человека — и по доброй традиции делает его своим напарником в расследовании.

Не сотвори себе кумира, рекомендуется в известном тексте, но на режиссера Райана Джонсона сложно не молиться. Его франшиза «Достать ножи», названная в честь песни Radiohead, в каком-то смысле стала побратимом метахоррор-саги Уэса Крэйвена «Крик». Она тоже работает сразу на нескольких уровнях: это и отличные детективы, равняющиеся на наследие золотого века, и остроумная их деконструкция.

По второму направлению Джонсон достиг, пожалуй, пика в сиквеле с битловским заголовком «Стеклянная луковица»: фильм обманывал зрительские ожидания как от жанра, так и от самой франшизы. Но в тот раз формальная изощренность материала и прозрачная памфлетность высказывания не всем пришлись по душе. Теперь утратившие веру могут выдохнуть: с третьей частью «Воскрешение покойника» (мысленно играет группа U2) кинематографист в известной степени обращается к корням.

Вернувшись из солнечной Греции, Бланк снова шагает по родной земле в окружении богоугодного актерского состава (прихожан играют Гленн Клоуз, Джереми Реннер, Керри Вашингтон, Эндрю Скотт, Кейли Спейни, Дэрил Маккормак и Томас Хейден Черч, шерифа — Мила Кунис) и берет в ватсоны главного подозреваемого. Разве что делает это — по примеру Пуаро из недавних «Призраков в Венеции» Кеннета Браны — в обновленном, более мрачном сеттинге, угрюмость которого продиктована в том числе нынешним политическим климатом (миллиардеры, в предыдущей части разоблаченные как непроходимые идиоты, за прошедшие три года успели дорваться до власти, да и в целом времена настали не самые радужные).

Список соответствующих источников вдохновения для удобства демонстрируется крупным планом вскоре после появления Бланка на сцене. Это детективы Эдгара Аллана По («Убийство на улице Морг», 1841) и его последователя Джона Диксона Карра («Человек-призрак», он же «Три гроба», 1935) — мастеров «невозможных преступлений». А также работы двух участниц британского Детективного клуба — Дороти Ли Сэйерс («Чье тело?», 1923) и Агаты Кристи («Убийство Роджера Экройда», 1926; «Убийство в доме викария», 1930). Другой член клуба Г. К. Честертон в этом смысле остается за скобками — хотя в публичных разговорах Джонсон признается, что самое большое влияние на картину оказали как раз честертоновские истории про священника-детектива отца Брауна.

Если рассматривать детектив как некое «религиозное» течение, Детективному клубу достанется роль церкви. Имеются даже свои десять заповедей — их в 1929 году составил писатель Рональд Нокс (предположительно, вдохновившись «20 правилами для пишущих детективы» своего американского коллеги С. С. Ван Дайна). Выглядят они так:

1. Преступником должен быть кто-то, упомянутый в начале романа, но им не должен оказаться человек, за ходом чьих мыслей читателю было позволено следить.
   
2. Как нечто само собой разумеющееся исключается действие сверхъестественных или потусторонних сил.
   
3. Не допускается использование более чем одного потайного помещения или тайного хода.
   
4. Недопустимо использовать доселе неизвестные яды, а также устройства, требующие длинного научного объяснения в конце книги.
   
5. В произведении не должен фигурировать китаец (таким неочевидным образом Нокс предлагал бороться с расистскими стереотипами в западной литературе).
   
6. Детективу никогда не должен помогать счастливый случай; он не должен также руководствоваться безотчетной, но верной интуицией.
   
7. Детектив не должен сам оказаться преступником.
   
8. Натолкнувшись на тот или иной ключ к разгадке, детектив обязан немедленно представить его для изучения читателю.
   
9. Глуповатый друг детектива, Ватсон или Гастингс в том или ином облике, не должен скрывать ни одного из соображений, приходящих ему в голову; по своим умственным способностям он должен немного уступать — но только совсем чуть-чуть — среднему читателю.
   
10. Неразличимые братья-близнецы и вообще двойники не могут появляться в романе, если читатель должным образом не подготовлен к этому.

Как часто случается с заповедями, каждое из предписаний Нокса в какой-то момент было нарушено — виртуозами жанра.

Нарушает их и Джонсон, не изменяя фирменному изяществу. «Стеклянная луковица» обманывала ожидания и была фильмом об обмане ожиданий, «Воскрешение покойника» нарушает заповеди и, разумеется, посвящено нарушению заповедей. Ключевой же твист состоит в том, что «Воскрешение» внезапно оборачивается не едким обличительным высказыванием, а широким жестом — протянутой рукой. Заставляя героев, которые воплощают рациональное (Бланк) и иррациональное (Дюплентиси), работать сообща, Джонсон избегает соблазна их стравить, чтобы определить победителя на полемическом ринге, а напротив — позволяет им чему-то друг у друга научиться.

Решение, надо отметить, достаточно благородное и даже мудрое: как и его сосед по каталогу Netflix Майк Флэнаган, Джонсон сам в прошлом убежденный католик, так что написанию «Воскрешения покойника» предшествовали значительные личностные преобразования. В итоге его мишенью в фильме становятся не институция и не система ценностей (хотя в какой-то мере достается и им), но лицемерие и исповедующие его люди. А главной благодетелью — вполне по-христиански — провозглашается милосердие.

В сегодняшнем раздробленном мире отчаянно не хватает точек соприкосновения, так что этот призыв к единению звучит особенно трогательно, пронзительно и своевременно. Базовые настройки и у верующих, и у безбожников по большому счету одни и те же: все мы подсознательно тянемся к вере в честный мир, где каждому воздастся, и пытаемся осмыслять действительность посредством мифотворчества — проще говоря, через истории. За каждой историей стоит рассказчик, подчиняющий повествование собственной оптике и воле. На это обстоятельство Джонсон обращает самое пристальное внимание: два человека могут пересказать одни и те же события диаметрально противоположным образом, даже в полной мере того не осознавая, поэтому всегда важно отделять зерна от плевел.

Однако имеется и другое наблюдение: в историях, интуитивно следующих законам драматургии, ничто не происходит просто так — они отвергают хаотичную природу жизни. Стало быть, отчасти сторителлинг сам по себе воспроизводит божественные принципы. Эта мысль снабжает многочисленные аллюзии «Воскрешения» на священное писание дополнительной глубиной: отдельные стеклышки библейского мифа (персонажи, ситуации, места) у Джонсона складываются в увлекательный детективный витраж поразительной красоты, не любоваться которым невозможно — хотя бы с архитектурной точки зрения.

Как говорится, если ваша проповедь не похожа на это, даже не пытайтесь меня приглашать.

Название: «Достать ножи: Воскрешение покойника» (Wake Up Dead Man. A Knives Out Mystery)

Дата премьеры: 6 сентября 2025 года (50-й Международный кинофестиваль в Торонто)

Дата выхода: 12 декабря 2025 года

Где смотреть: Netflix

Продолжительность: 144 минуты

Режиссер: Райан Джонсон

В ролях: Дэниел Крейг, Джош О'Коннор, Гленн Клоуз, Джош Бролин, Мила Кунис, Джереми Реннер, Керри Вашингтон, Эндрю Скотт, Кейли Спейни, Дэрил Маккормак, Томас Хейден Черч, Джеффри Райт, Энни Хэмилтон, Джеймс Фолкнер, Ноа Сеган, Джозеф Гордон-Левитт