Цивилизация
О том, почему суд редко разлучает ребенка с матерью, «Газете.Ru» рассказала адвокат по семейному праву Инна Рахманова.
По словам эксперта, после развода все постепенно приходит в норму: эмоции остывают, график встреч с ребенком установлен. Но стоит возникнуть новой обиде — и в суд летит иск о пересмотре порядка общения. Такие заявления суды рассматривают неохотно: для пересмотра дела им нужны веские причины, а не продолжение старых разборок бывших супругов.
«В конфликтах родителей дети часто становятся инструментами давления, — напоминает адвокат. — Ограничение встреч превращается в способ «проучить» бывшего партнера — за новую семью, деньги, карьеру. Появляются ультиматумы вроде «нет алиментов — нет общения». Подобные ссоры могут привести к шантажу, запретам на встречи и даже попыткам забрать ребенка».
Бывают случаи, когда тревога родителя адекватна и связана с психическими проблемами или опасным поведением бывшего партнера. Но даже тогда к объективным рискам почти всегда примешиваются старые обиды, которые мешают спокойно договориться и поставить интересы ребенка выше личной войны.
«Как правило, решая, с кем дети будут проводить большую часть времени, суд встает на сторону матери. Он действует в установленных рамках: малолетних детей по международным нормам не разлучают с матерью без серьезных оснований. Это закреплено в Декларации прав ребенка ООН от 1959 года. Логика проста: маленький ребенок физически и эмоционально сильнее привязан к матери, и нарушать эту связь можно только в крайних ситуациях — при доказанном насилии, тяжелой зависимости или психическом заболевании, а также ином негативном влиянии на ребенка со стороны матери», — рассказала адвокат.
При этом отсутствие у женщины собственной квартиры или официальной работы не меняет позицию суда: она может снимать жилье, жить с родственниками, получать пособие по уходу за детьми. Для суда гораздо важнее эмоциональная связь ребенка с мамой, а не статус и доход отца.
«Если отец хочет оставить ребенка у себя, ему нужны очень серьезные доказательства, — объясняет Рахманова. — Формулы «у меня больше денег» или «у нее маленькая квартира» не работают. Нужны документы из диспансеров, протоколы полиции, свидетельства жестокого обращения — это долгий и тяжелый процесс. Да, заключение органов опеки — важный элемент судебного дела. Специалисты описывают условия жизни ребенка, но их мнение не является решающим: суд оценивает всю картину целиком и может принять противоположное решение».
Бывшие супруги могут попытаться договориться мирно — пойти к нотариусу и подписать соглашение о порядке общения с ребенком. Но есть нюанс: нотариальное соглашение — это всего лишь обещание. В отличие от решения суда, оно не подлежит принудительному исполнению на основании исполнительного листа.
Если один из родителей вдруг нарушит договоренность (например, заберет ребенка к себе без предупреждения), приставы не смогут вмешаться. Матери или отцу придется снова инициировать полноценный судебный процесс, а это долго и нервно. Судебное решение работает иначе: оно позволяет получить исполнительный лист, и приставы обязаны вернуть ребенка тому родителю, с кем он должен жить по закону.
Пока взрослые выясняют отношения, дети живут в постоянном стрессе, некоторые мучаются чувством вины. Кстати, фраза «я хочу жить с папой» в суде тоже не всегда отражает реальное желание. Мнение ребенка учитывается лишь с 10 лет, и порой оно является результатом давления со стороны одного из родителей. В таком случае судом назначается психолого-педагогическая экспертиза.
«Родителям, которые любят своих детей, важно снижать градус эмоций, — рекомендует адвокат. — Им нужно понимать, что именно они пытаются отстоять — ребенка или личные обиды. Честный ответ меняет оптику: дети — не рычаг давления, а маленькие люди, которым нужны спокойные и предсказуемые взрослые рядом».
Если бывшие супруги не могут договориться о том, как общаться с детьми, можно обратиться к специалистам — психологам и адвокатам. Они помогут очистить голову от шума и действительно заняться поиском правильных решений. Иногда это удается без суда. Иногда — нет, особенно если речь идет о реальных угрозах или небезопасном поведении.
Ранее юрист объяснил, как добиться алиментов, если бывший имитирует финансовую несостоятельность.
