Цивилизация
Очередное нападение учащегося на учащихся собственной школы произошло в пятницу, 19 января. 15-летний девятиклассник с топором атаковал учеников седьмого класса в школе поселка «Сосновый Бор» города Улан-Удэ в Бурятии, а затем бросил бутылку с воспламеняющейся жидкостью и устроил пожар. По данным местного Минздрава, в результате пострадали семь человек: пять 13-летних школьников, преподаватель русского языка и литературы Ирина Раменская и сам нападавший подросток.
Всех их отвезли в больницу скорой медпомощи в Улан-Удэ. До этого аналогичный эпизод, но с большим числом раненых, произошел в Перми, а в прошлом году — в подмосковной Ивантеевке. Ранее вооруженные нападения на школы с попыткой убийства учеников были совершенно нехарактерными для российского общества.
«RusTopNews.Ru» обсудила эту новую проблему с ведущим научным сотрудником института социологии РАН Леонтием Бызовым.
— Какова, на ваш взгляд, причина того, что российские школьники все чаще начали прямо в классах нападать на своих товарищей с оружием в руках? Ведь раньше это явление было в основном в США…
— В нашем обществе в последние несколько лет резко вырос уровень агрессии. Он и раньше был велик, однако сейчас приобрел просто критический масштаб.
Причем часто агрессия бывает совершенно безадресной: неясно, что именно людей беспокоит и против чего именно они выступают. Более того, они могут даже не выступать против чего-то конкретного, а проявлять агрессию ко всем вокруг. Отсюда возникают практически беспочвенные, казалось бы, конфликты между учителем и учениками, между начальником и подчиненными, между соседями, внутри коллектива.
Добавьте к этому еще наши СМИ, которые все время подливают масла в огонь. Журналисты зачастую призывают нас с вами все время искать врагов, готовиться к обороне от кого-либо, нас все время науськивают на кого-то. Не хватает доброты и спокойного разговора о наших проблемах.
Все это делает наше общество крайне агрессивным. И к этим факторам я бы добавил еще одну важную проблему. Нынешним молодым поколением очень мало кто занимается. Школа перестала быть институтом, где ученику не только прививают необходимые знания и умения, но и где человека учат общаться с другими людьми, воспитывают его.
Учителя завалены всякими отчетами и прочей бумажной работой и нередко относятся к своей работе формально. Более того, они зачастую оторваны от живых учеников. Родители в условиях все ухудшающейся экономической ситуации чаще всего заняты вопросом зарабатывания денег, а оттого времени и сил на собственных детей у них нет.
Все это приводит к тому, что молодое поколение предоставлено само себе и не разделяет гуманистических ценностей. Обратите внимание еще и на то, что преподавание часов литературы, которая как раз и учит этому, сокращается.
— Но ведь материальное благосостояние людей сейчас выше, чем в 90-е годы. А тогда подобных преступлений не было, или о них не сообщали…
— Нынешняя молодежь росла в 2000-е годы, это правда. Но потом наступила стагнация, а в последние годы материальное благосостояние снижается, растет число бедных, особенно с момента фактической девальвации рубля в 2014-2015 годах. Люди втягиваются в кризис и зачастую не знают, как разрешить многочисленные финансово-экономические проблемы, с которыми сталкиваются. Добавьте к этому то, что современное российское общество крайне индивидуализировано.
Человек человеку волк, всем навязывают постулат о том, что мы должны любой ценой вырывать кусок хлеба, причем иногда и у ближнего. Это психология, с которой мы столкнулись сегодня в полный рост.
— Это странно, ведь долгое время Россия была страной с сильными традициями общины, существовавшими во время империи, а при СССР всех воспитывали в духе того, что ценности коллектива важнее, чем ценности отдельно взятой личности.
— Община постепенно разрушалась и сейчас разрушилась совершенно. Она начала распадаться еще в начале ХХ века, а в середине прошлого столетия распалась совсем, это произошло после того, как подавляющая часть населения перебралась из деревни в город. Люди разъехались по квартирам, каждый захотел кусочек индивидуальной жизни. Коллективизм остался в далеком прошлом.
Сегодня различные социологические исследования показывают, что мы самая индивидуализированная в Европе страна. К солидарности и сочувствию мы зачастую готовы меньше, чем жители большинства европейских государств.
Такая разорванность приводит к тому, что у нас часто не получается создавать профсоюзы, а также структуры, способствующие борьбе за права человека или каких-то групп людей. Мы по любому вопросу идем с петицией к царю-батюшке, так как сами договариваться не умеем и не верим друг другу.
— После событий в Перми и в Бурятии популярно мнение, что всему виной соцсети и компьютерные игры, популярность которых все возрастает. Так ли это?
— От того, что вы перечислили, есть и польза, и вред. С одной стороны, соцсети зачастую становятся единственной отдушиной для многих людей из-за того, что только с их помощью многие могут реализовать свою потребность в общении. С другой стороны, увлечение общением в соцсетях, а особенно — компьютерными играми, может привести к тому, что у части людей как бы стирается грань между реальной и виртуальной жизнями.
У некоторых заядлых геймеров компьютерные игры снимают табу на убийство. Ему кажется, что это только игра и на следующем уровне убитый им персонаж снова оживет.
Появляется поколение людей, которые где-то на подсознательном уровне уверены, что если что-то пошло не так, это легко можно переиграть. Но, как известно, реальность жестче.
— Чтобы как-то исправить ситуацию, может, нужно провести реформы школьного образования?
— Безусловно, нужно. Оно доведено до достаточно низкого уровня. Педагог сегодня более не авторитет для школьника, у него нет ни материальных, ни иных возможностей заниматься воспитанием ученика вне урока. Важно восстановить гуманистический вектор нашего образования, который, хотя и частично, но был в СССР, школа должна не только давать знания и умения, но и стараться делать из детей людей, наделяя их человеческими качествами.
Однако подобные преобразования всей проблемы не решат. Наше общество в целом лишено перспективы. Для взрослых и детей характерна следующая ситуация: они не думают о будущем, у них отсутствует представление об условном «завтра» как таковом. Если взять страны Европы, то у них есть примерное представление о том, что будет в том или ином государстве через 20-30 лет, так как все идет в русле заданного еще десятки лет назад вектора.
У нас же страна, в которой все возможно, а предсказать невозможно ничего. Будет ли у нас революция, или война, или что-то еще — и когда? Когда люди живут только сегодня, трудно говорить, в рамках какой парадигмы возможно воспитать молодежь. И с этим фактором быстро ничего не сделать.
