Социологическая служба «Левада-центр» опубликовала очередной обзор социально-политической ситуации в России в апреле, который был подготовлен на основе опроса «Курьер», проведенного в период с 15 по 18 апреля среди 1600 человек. По мнению авторов обзора, устойчиво высокий общий уровень одобрения деятельности президента — 66%, который остается неизменным уже довольно долго, оказывается своеобразной ширмой, закрывающий процесс эрозии массовой поддержки.

Так, с одной стороны, в ответах на вопрос о том, чьи интересы выражает Путин, по-прежнему самая большая доля (38%) тех, кто считает, что он действует в интересах разного рода силовиков: спецслужб, армии, МВД. В то же время по сравнению с сентябрем 2004 года с 18 до 26% выросло число тех, кто считает Путина выразителем интересов олигархов, банкиров, крупных предпринимателей. Кампания против ЮКОСа, таким образом, не была воспринята как поход против олигархов, а скорее как локальная властная разборка. С другой стороны, на укрепление олигархического имиджа власти, конечно, работала и монетизация льгот, затронувшая интересы самых бедных на фоне льющегося на Россию дождя нефтедолларов. На те же 8% выросло число тех, кто видит в Путине защитника директорского корпуса (20%), то есть олигархов от бюрократии. В целом если в сентябре 2000 года 39% видели в Путине выразителя интересов силовиков, 19% — «семьи», 19% — среднего класса, 18% — простых людей, а 16% — олигархов, то сейчас первая пятерка позиций выглядит так: 38% — силовиков, 26% — олигархов, 23% — госчиновников, 22% — среднего класса, 20% — директорского корпуса. Иными словами, сегодня президент вполне определенно воспринимается как представитель правящего олигархическо-бюрократического класса.

Поскольку акция в отношении ЮКОСа была представлена как борьба государства против преступного получения собственности, то утрата доверия к справедливости экспроприации может обернуться кризисом легитимности. Положение усугубляется тем, что, по данным того же обзора, высказываемое одобрение деятельности президента все больше базируется на представлении о его безальтернативности. Авторы опроса приводят варианты суждений людей, которым «больше не на кого надеяться».

Безальтернативным Путина делает устоявшийся набор надоевших зиц-кандидатов, но возможно, что при предъявлении новой политической альтернативы и понятной политической программы поддержка нынешнего президента не будет такой очевидной. При постановке вопроса «За кого бы вы голосовали, если бы президентские выборы состоялись в ближайшее воскресенье?» и включении в список кандидатов Путина президент получает 29,6%. Его ближайший соперник из списка Жириновский — 4%. Однако между ними располагается еще одна позиция: 27% отвечают, что не знают, за кого голосовать (плюс 13% не стали бы голосовать, а 6% голосовали бы против всех). Если в списке для голосования нет нынешнего президента, то первое место получает «против всех» с 20%, а на втором с 10% находится московский мэр Юрий Лужков.

Все это демонстрирует наличие значительного потенциала у кандидата, который способен был бы выступить в качестве «альтернативы».

Путин воспринимается скорее как безальтернативный кандидат, нежели как безусловный авторитет, а это, в свою очередь, заставляет предположить, что его возможности по продвижению своего преемника также не безграничны.

Результаты опроса показывает значительный рост скрытого разочарования в отношении президента, который утрачивает свое качество «президента надежд». На вопрос, согласны ли вы с мнением о том, что люди устали ждать от Путина изменений к лучшему, все чаще отвечают, что согласны. Сумма голосов тех, кто скорее согласен и определенно согласен с этим утверждением, составила 63%, а тех, кто не согласен, — 33%. Год назад соотношение было заметно другим. 55% согласных против 37% несогласных. Спад интереса к фигуре президента проявился и в том, что, несмотря на абсолютное доминирование в телеэфире, в апреле Путин уступил место первого ньюсмейкера Жириновскому: высказывания последнего запомнились 28% россиян, в то время как путинские — 26%.

Примечательно, что, хотя люди сейчас не видят альтернативы действующему президенту, они не считают, что это повод действовать так, как будто реального выбора нет. То есть идти на манипуляции с Конституцией или изменение реальной структуры управления страной для того, чтобы нынешний президент мог сохранить власть. Только 11% поддерживают изменение Конституции для решения проблемы третьего срока (при другой формулировке вопроса число сторонников поправки может доходить, впрочем, до 31%). 60% опрошенных настаивают на необходимости проводить честные выборы, к этим же 60% можно добавить и 18% голосов тех, кто считает, что президент должен, как Ельцин в 1999 году, назначить преемника, но скорее поддерживают соблюдение формальной процедуры. Также 57% против того, чтобы Путин сохранил фактическую власть, заняв другой пост.

Таким образом, по всей видимости, в 2007–2008 годах президент, скорее всего, не будет пользоваться безусловной массовой поддержкой россиян.

Попытка сохранить тем или иным образом за ним пост внесет сомнение и раскол в общество. И даже его слово в определении преемника вряд ли приведет к автоматической передаче мандата доверия.

<1>В такой ситуации особенное значение приобретает парламент. Вместе с тем если выборы будут проводиться по новому закону, где порог прохождения составляет 7%, то на сегодняшний день, по данным социологов, в Думу имеют шанс попасть лишь три партии: ЛДПР — 11% голосов, КПРФ — 16% и «Единая Россия» — 43%. Такой парламент вряд ли будет в глазах населения обладать достаточным авторитетом.

Сменившая модель массовой поддержки «президента надежд» новая модель «безальтернативного лидера» позволяет удерживать показатели президентского рейтинга на успокоительном и достаточно высоком уровне. Однако опасна тем, что в случае кризиса такая поддержка способна стремительно снижаться.

Как показал кризис монетизации этой зимой, ответственность за социально-экономическую ситуацию возложена населением на президента, и ее ухудшение непосредственно сказывается на президентском рейтинге. В то же время политический вес и авторитет других властных институтов снижается, что придает ситуации еще большую неустойчивость к возможным кризисам.