Цивилизация
Кажется, сложно придумать для супергероя более жуткое имя, чем Пипец. Трудно вообще придумать более жуткое слово. Думается, с его появлением многие начали понимать, чем было вызвано родительское негодование, когда в школьном жаргоне утвердился симметричный «блин». Так вот, терпите: в фильме Мэтью Вона «пипец» очень к месту — к месту даже больше, чем оригинальный Kick Ass. Потому что каково имя, таков и супергерой, а он в картине ненастоящий – скорее, подмена понятия, наивная и назойливая, стыдливый эвфемизм того, что принято называть супергероем.
А потому и сеет он не пи*дец, как какой-нибудь Халк, а всего лишь пипец.
Подросток Дэйв — самый обычный школьник: он не крутой и не сексуальный, не умный и не смешной, среднестатистический мальчишка, увлекающийся фантазиями на тему учительского декольте. Заказав в интернете зеленый водолазный костюм, герой выходит на улицы сражаться со злом. Не ради славы (хотя и она бы не помешала), а потому что его точит вопрос: почему все любят супергероев, но никто не хочет ими быть? Ладно, быть, но хотя бы просто попробовать стать? Почему два бандита могут обокрасть подростка на улице средь бела дня, а свидетели будут равнодушно смотреть, и ни у кого рука не поднимется не то что заступиться, но даже вызвать полицию? После своего первого подвига Дэйв, взявший кличку Пипец, попадает в больницу с переломанными костями; после второго — на youtube и получает порцию народного обожания. В то же самое время в городе орудуют альтернативные мстители: безумный экс-коп в костюме Бэтмена (Кейдж) и его малолетняя дочь Убивашка.
Мафии приходится бороться с супергероями их же методами — так появляется франтоватый последователь Пипца Красный Угар.
Определение «постмодернистский» давно превратилось в ругательство, «новая искренность» утратила свежесть. А режиссер Мэтью Вон, заваливший некогда геймановскую «Звездную пыль», перемешивает потускневшие приемы и попадает в десятку, сотворив постмодернистскую новую искренность. С одной стороны, «Пипец» — это сатирический дайджест по кино. В один котел валятся «Леон», «Темный рыцарь», «Убить Билла», шутеры, комиксы, манга и боевики.
На выходе — бешеный наглый монтаж, будущий супергерой дрочит на училку, а папа палит в дочку и дарит ей на день рождения ножи.
Вроде комедия? И да и нет, потому что сквозь комический дебош прорывается крик. Как случилось, что мы стали трусливыми отморозками и слишком дорожим своей уютной жизнью, чтобы поставить на место хулигана? Когда мы успели привыкнуть, что всю грязную работу делает кто-то другой — будь то гастарбайтер или супергерой, в одиночку валящий гопников, пока толпа, улюлюкая, взирает со стороны? Не превратилось ли человечество в стадо вуайеристов, если не сказать дрочеров, способных только зависать в интернете?
Когда вышел «Темный рыцарь», говорили, что Нолан вывел комикс в реальный мир: ведь Готтэм у него стал похож на обычный земной город, а одетый в костюм летучей мыши Бэтмен говорил об ответственности, политике и коррупции.
Вы будете смеяться, но «Пипцу» приблизиться к реальности удается не хуже, просто действует он ровно наоборот: вместо того чтобы брать серьезный тон, ставить мрачность на максимум и вкладывать в уста героев программные речи, Вон доводит сюжет до абсурда, превращает историю про супергероев в фарс.
Было бы, конечно, преувеличением утверждать, что это гоголевский или чеховский фарс, но это точно тот тип фарса, который в состоянии сформулировать вещи не менее проблемные и болезненные, чем вся программа Берлинского фестиваля, вместе взятая. В частности, в «Пипце» довольно точно подмечено: если в наше время и появятся супергерои, то нам вряд ли стоит надеяться на что-то большее, нежели задрот в гидрокостюме, обиженная судьбой нимфетка, чокнутый милиционер и богатый нарцисс на красном авто.
